Подпольная империя рода Амато

Риддер Аристарх

Девицы завизжали, аки свиньи на убое, а трое товарищей побитого мной ублюдка начали приближаться ко мне, один из них оказался магом и пытался грохнуть меня ей, но я блокировал его удары, а затем поднял телекинезом над полом и как следует шарахнул об стену. Мужик упал без сознания.

Третий попытался ударить меня в голову, но был так напичкан алкоголем, что промазал и попал бы мне в плечо, если бы я не перехватил его руку. Заломил её за спину с такой силой, что послышался хруст.

Комнату заполнила отборная брань.

— Ты мне сломал её, урод! Ты ответишь

за это, вонючий козёл! — заорал он.

— Ишь ты, даже протрезвел от боли, — хмыкнул я.

Четвертый их товарищ, судя по виду, самый молодой, и, судя по поведению, самый трусливый, вжался в стену, глядел на меня глазами животного, приведённого на заклание и стонал что-то вроде:

— Оставьте меня… не трогайте меня…

— А ты что, только девкам свою силу показать можешь? — обратится я к нему с лёгкой улыбкой.

Тот, которого я ударил в живот, очнулся и кинулся на меня. Попытался ударить ногой, но я схватил его за ступню, тот рулнул на пол, я повернул под неестественным углом ступню, и насильник женщин заорал от дикой боли.

— Сломал! Сломал! Что тебе нужно от нас?!

— А вот это уже другой разговор, — отозвался я. — Я очень скоро расскажу вам, что мне нужно от вас, но сначала — сначала закреплю полученный эффект, чтобы вам даже в голову не пришла мысль не послушаться меня. Тащите всех четверых на улицу, — велел я своим людям.

Те выполнили приказ. Я направился вон из комнаты и толькой сейчас вспомнил о девицах, которые уже на верещати, а лишь пытались просочиться сквозь стены. Глаза барышень выглядели, как огромные колодцы с плечущимся внутри ужасом.

— Вы свободны, дамы, — обратился я к ним мягко и с ободряющей улыбкой. — И мой вам совет — не связывайтесь больше с этими господами. Они, знаете ли, бывают не очень обходительны с дамами.

Спустившись вниз и выйдя на улицу, я подошёл к ветхому маленькому строению и открыл дверцу — ноздри запаниковали от хлынувшего в них смрада.

— Тащите сюда их, — крикнул я своим людям.

Когда приказ был выполнен, я велел:

— Скидывайте их.

— Куда, господин? — не понял один из бойцов.

— Вот прямо туда, — кивнул я в отхожую яму.

— О! — одновременно охнули несколько моих людей, но незамедлительно принялись за исполнение приказа.

Насильники женщин заверещали, пытаясь вырваться.

Через пару секунд послышалось четыре громких, сочных «плюха».

Я подошёл к яме.

— Ну что, хорошо вам там поплавать? — поинтересовался любезно.

Мужики не оценили, покрыли меня трёхэтажным матом.

— В следующий раз, если вам захочется изнасиловать, или избить, или утопить кого-то из моих девочек… подумайте крепко: а вам оно точно надо? Потому что в следующий раз я не сломаю вам руки, я вам их отрежу. И в следующий раз я не заставлю вас просто купаться в дерьме, в котором вам самое место, ведь вы тоже состоите из дерьма — в следующий раз я заставлю вас жрать говно. Вы меня поняли?

— Пошёл нахрен, сукин сын! Тебе конец! — прорычал яростно тот, кого я вырубил магией, его товарищи возмущённо зашикали на него.

— Вы, господа, кажетесь мне

более рассудительными. А вот товарища вашего придётся ещё немного проучить.

Я подошел к краю ямы, схватил выродка за волосы и лицом вниз засунул в нечистоты. Он забарахтался, пуская пузыри по поверхности отвратительной жижи, пытался вырваться, но мощь моих рук во много раз превосходила силу этого мерзавца.

— Теперь ты понял меня, дерьма кусок?! — заорал я на него и вытащил наружу.

— Да… да! — захлёбываясь от ужаса, выдавил он. — Пусти!

— А, ну, закрепим урок! — Я снова окунул ублюдка в субстанцию, из которой состояла его собственная душа, и вытащил лишь тогда, когда волникла опасность, что он захлебнётся. — Точно понял меня?

— Да!!! — едва ли не прорыдал он. — Отпусти меня, молю тебя!

— Так уж и быть, — улыбнулся я и, отпуская его волосы, встал. — А теперь выбирайтесь и идите в дом. Будем с вами сделку совершать.

Глава 15

Пока четверо моих новых знакомцев приходили в себя от ужаса, я сидел на кухне снятого ими коттеджа и попивал вкуснейший кофе со сливками. В холодильнике обнаружились открытая баночка икры и недоеденная пицца.

— Такие богачи, а питаетесь фастфудом, — ухмыльнулся я, захлопнув холодильник. — Итак, начнём переговоры.

Четвёрка страдальцев глядела на меня с нескрываемой ненавистью, густо приправленной страхом. Страх — вот главный ингредиент любого блюда, проглотив которое человек должен беспрекословно повиноваться. Либо собачья преданность, либо страх. От на преданность способен лишь сильный духом человек, человек, в котором есть хотя бы понятие о благородстве. Такие типы, как эти, полны гнили внутри, от таких никогда в жизни не дождёшься ни единого благородного жеста. Да и удивительно ли это, коли они хрупких, беззащитных перед ними женщин насилуют, бьют и повергают пыткам?

Да, только страх в состоянии держать таких в повиновении. Эти подонки должны быть убеждены, что с ним сотворят нечто чудовищное, если они ослушаются. И эта их убеждённость должна так разъедать их сердца, так завладеть из разумом, чтобы в их сознание даже мысли не закралось о том, чтобы искать лазейку.

Пока мои люди перетаскивали искупавшихся в дерьме «страдальцев» в дом, я смаковал кофе и вспоминал информацию, изученную мной накануне об этих говнюках.

Звягинцев Анатолий Иванович — владелец одной из крупнейших горнодобывающих компаний Сибири. Это тот, которого я топил в говне.

Большую долю в бизнесе имеют его родственники — сын и родной младший брат.

Четвёртый товарищ приходился Звягинцевым другом семьи.

Именно Звягинцевы нашли кимберлитовую трубку несколько лет назад возле Норильска.

— Вы должны моей семье компенсацию за то, что обидели наших девочек. Нет, что-то я чересчур смягчил ваши деяния: вы проявили к ним жестокость, зверски над ними издевались, а одну едва не утопили.

— Да мы же просто так… побаловаться… ничего же с ними не стало… подумаешь, повеселились немного… — ответил сын Звягинцева.