Подпольная империя
Шрифт:
— Если не доложишь, пожалуюсь Глебу Антонычу, он тогда тебя у-ух! — пытаюсь запугать её я, да вот только он и так её уже наверное «у-ух»…
— Немедленно выйди отсюда! — наседает она, но и я не сдаюсь, поскольку очень хочу поговорить с Печёнкиным.
— Докладывай, я тебе говорю! Дело первостепенной важности, практически государственной.
— Дружкина! — доносится недовольный голос генерала и дверь распахивается. — Что за возня?!
— Да вот… — бормочет спавшая с лица и вмиг побелевшая секретарша. — Пытался прорваться без записи. Говорит, Брагин какой-то…
— Без записи?! —
— Я ему говорила…
— Говорила она! — презрительно бросает начальник УВД, не спуская с меня глаз. — Плохо, значит, говорила. Голос вырабатывай командный, поняла?
Секретарша сникает.
— Ну заходи, молодой нахал без записи. Надеюсь, дело стоящее, иначе на порог больше не пущу.
Он отступает вглубь кабинета, и я прохожу за ним, бросая взгляд на поникшую секретаршу. Ну прости, милая. Надо будет ей подарить что-нибудь, чтоб не сердилась.
— Ну, — тянет генерал, разваливаясь в кресле за столом, заваленном бумагами, — с чем пришёл, сынуля?
— Да вот, Глеб Антонович, возникла одна мысля интересная.
— Серьёзно? — надменно спрашивает он. — То есть ты думаешь, что с каждой своей дурацкой мыслёй можешь врываться ко мне в кабинет? Тебе тут что, юридическая консультация что ли? Совсем, как я погляжу, ты совесть потерял.
—Так в том-то и дело, — парирую я, — что она вроде совсем не дурацкая, а даже наоборот.
— Что, билет на Москву пора покупать?
— Каждый шаг, что мы сделаем вместе приближает вас к столице.
Он тяжело смотрит в упор, никак не комментируя это высказывание.
— Вот какое дело, — подаюсь я вперёд, опуская локти на полированную поверхность приставного стола. — Полагаю, о том что местных воров постреляли вы в курсе?
— И? — реагирует Печёнкин.
— И Гришу Звездочёта тоже.
— Допустим. Тебе-то что за дело? Или правду говорят, что это Цвет твой устроил?
— Чего не знаю, того не знаю, — пожимаю я плечами. — Зато знаю кое-что другое, гораздо более интересное. Например то, что заместитель ваш, товарищ подполковник Евстратов с облегчением вздохнул. Заметили, как он приободрился в последнее время?
Генерал не отвечает, только брови хмурит.
— И связано это с тем, что с его горла, или не горла, исчезла рука сжимавшая железной хваткой то, что сжимала. И рука эта принадлежала, как раз, Звездочёту. А другая рука Звездочёта жала сухую и бескомпромиссную руку товарища Каховского, настоящего коммуниста, между прочим и выдающегося хозяйственника. Улавливаете, к чему это я?
— Ты давай сказку сказывай, а что я улавливаю или нет — не твоя забота.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Рассказываю. Вы, возможно, не в курсе, но товарищ Каховский не так давно лишился своего места второго секретаря обкома и, соответственно, возможности эффективно поддерживать, страховать и защищать криминального авторитета Звездочёта. И это становится одним из важных факторов, ослабляющих позиции вашего заместителя.
— Так! — хлопает по столу пухлой ладонью Печёнкин. — Ты или говори толком, или иди на хер, ты меня понял? Чего ты здесь плетёшь паутину шпионскую?!
— Да я, вроде, и рассказываю. Последовательно и доходчиво, чтоб… любому понятно было.
Он крякает.
— Звездочёт, продолжаю я, — внедрил на ЛВЗ своих людей, а крышевал их и продолжает это делать ваш заместитель Евстратов. Да вот только защищать его сейчас некому. И если вы не возьмёте его дело в свои руки, оно очень скоро перейдёт к кому-то другому. Вы же, наверное, знаете, что «контора» этим объектом активно интересуется. В общем, вот, что я хотел вам сказать. Это, собственно, всё. Берите своего зама, сажайте, увольняйте и всё такое прочее. Людей на заводе тоже заменим, поставим своих, проверенных. Поддержка горкома партии будет. Так что…
— Так ты что же, — перебивает меня Печёнкин, глядя в стол, — щенок, меня отыметь решил? Крышевал, твою мать, слово-то какое нашёл… Ты значит решил меня того самого, так что ли?
Он поднимает на меня глаза, покрасневшие и налившиеся кровью и яростью, и я понимаю, что, возможно, поспешил с визитом…
— Это тебя твой Куренков надоумил? — едва сдерживаясь рычит генерал. — Или подельник по кличке Цвет? Ловко ты решил меня подставить. Ах, ты же сучий потрох. Ах, ты же хрен моржовый! Ну, ничего, сейчас посмотрим, кто кого поимеет. Лариса! Лариса, твою мать!
Он орёт в сторону двери, от волнения не находя нужную кнопку на селекторе. Испуганная секретарша, эта юная дурочка, вбегает в кабинет и замирает, с подобострастием глядя на разгневанного босса.
— Быстро Евстратова ко мне! И конвой вызывай. Бегом, х*ли застыла, как статуя! Пи**ец тебе, Брагин! Ты понял меня? Пи*дец!
27. Элитные группировки
Авторство идеи совместное. Заметьте, не я это предложил, как сказал бы Велюров из «Покровских ворот». Просто, мы с Платонычем подумали, что нехорошо все яйца хранить в одной корзине, вот и решили, так сказать, уравновесить влияние элитных группировок.
Рома Куренков, конечно, парень неплохой, даже хороший, да и надёжный вроде, да вот только обстоятельства иногда меняются и интересы людей тоже. И хорошо бы иметь страховку на случай чего, хотя бы даже такую ненадёжную, как Печёнкин. Противовесик, так сказать.
— Да бросьте вы, Глеб Антонович, — говорю я спокойно, не проявляя никакой нервозности перед замаячившей возможностью снова оказаться в казематах. Сейчас всё расскажете своему заму и окажетесь на вторых ролях. Пожизненно. А там, хочу вам сказать денежный ручеёк ожидается немаленький, сами прикиньте. Потом, опять же, нужно будет отлаживать логистику, маркетинг, дистрибуцию и все вот эти совершенно необходимые процессы.
— Ты тут словечками заморскими не сыпь, сокамерники не оценят, я тебе как человек знающий советую.
— А, насколько я понимаю, зам ваш человек недалёкий и жадный, вероятно. Нового покровителя в партийных органах он не нашёл? Нет. А почему? Вот и соображайте. Можем сделать, что расследование горком инициирует, как реакцию на обращение граждан. А в ЦК нас поддержат, понимаете? Партия на подобного рода хищения сами знаете, как смотрит. Это же покушение на основы государственной экономики, подкоп под режим.