Подпольный турнир!

Гримм Александр

— Да кто ты, мать твою, такой?! — кричит Сигэру, захлебываясь кровью.

Но я не намерен с ним болтать — время дорого! Чем дольше я нахожусь в шкуре «Бенни», тем ужаснее будут последствия. Молниеносным джебом на скачке цепляю подбородок Сигэру и, пока гопника ведет от пропущенного выпада, осыпаю его целой серией ударов. Мои кулаки молотят по противнику со скоростью пулемёта Гатлинга. За любую попытку достать меня при помощи Ки, Сигэру расплачивается кучей пропущенных оплеух.

Потеряв всякую надежду, гопник перестает контратаковать и переходит в глухую защиту. Вот только, это не особо его спасает, я лишь еще больше начинаю поддавливать.

Уже спустя несколько секунд такого избиения, лицо похотливого ублюдка покрывается сечками и начинает заплывать. Пора с ним кончать!

Во время очередного замаха, ныряю на нижний этаж и пробиваю вертушку по ногам, потрясенного, Сигэру. «Хвост дракона»* — коронка «Бенни» буквально сносит гопника с ног. Но еще до того, как противник касается земли я успеваю припечатать его коленом сверху.

Все, после такого не поднимаются. Тем более, во время падения Сигэру знатно приложился затылком об асфальт.

*«хвост дракона» — удар с разворота по ногам, прямо как классическая подсечка из Mortal Kombat.

Впервые за долгое время, я легко выхожу победителем из схватки: "Черт, а это приятно! Как же давно я не испытывал ничего подобного. Победить в доминирующей манере — что может быть круче?"

«Спасибо, «Бенни», теперь можешь отдохнуть. Ты прекрасно поработал, дружище.» — образ Уркидеса, окутывавший меня до этого момента, растворяется в воздухе.

Отворачиваюсь от поверженного Сигэру, чтобы оценить, как там Мичи. И с удивлением обнаруживаю, что запыхавшийся мальчишка стоит в окружении бессознательных тел, распластавшихся по мостовой. Его грудь ходит ходуном. Даже отсюда я вижу, как мальчишку потряхивает после схватки. Но это не важно, главное, Юки цел и на его губах сияет фирменная улыбка. Наши взгляды сталкиваются и я замечаю, как его глаза расширяются, а усмешка тускнеет.

— Сэмпай, сза…!

К сожалению, предупреждение серьезно запаздывает, ведь я уже и сам чувствую неладное — правую половину торса сводит болезненной судорогой!

Глава 5

Пытаюсь отскочить в сторону, но, внезапно, правая нога также перестает слушаться. Мышцы деревенеют. Потеряв одну из точек опоры, падаю на мостовую. Сведенное судорогой плечо не ощущает удара об твердую поверхность, но мне от этого не легче, ведь в поле зрения попадает, стоящий на коленях, Сигэру. Лицо гопника сокрыто кровавой маской, сквозь узкие щелочки на месте глаз пробивается яростный, колючий взгляд. Даже после столь страшного избиения командир Ивакуры не сдался, он жаждет отмщения. И у него есть все шансы на успех. Правая ладонь гопника уже почти касается моего левого бока. Ки Сигэру практически «ласкает» мне ребра. Еще чуть-чуть и она проникнет глубже. Пройдет сквозь кожу и заставит мои мышцы задеревенеть, а затем примется за сердце. И это станет началом конца. Сердечную мышцу скрутит судорогой и на этом моя песенка будет спета…

— Ударь себя! — волна Ку-Айки вырывается из центра танден вместе с приказом.

Расстояние, между нами, едва ли достигает одного метра, поэтому увернуться у Сигэру не выйдет. Особенно, когда он находится в столь плачевном состоянии. Вот только ублюдок плевать хотел на мои домыслы — вместо тщетных попыток скрыться от Ку-айки, он выставляет вторую ладонь, также покрытую Ки, на пути волны. От столкновения с кругами, Ку-айки, как и в прошлый

раз идет вразнос, но это меня не особо волнует, я и не рассчитывал на полноценный успех. Волна нужна была для того, чтобы выиграть немного времени. Пока Сигэру отбивался от моей Ки, Мичи успел приблизиться на достаточное расстояние, чтобы выпустить на волю Айки.

Неплохой план по спасению моей шкуры, особенно учитывая то, что это импровизация. Вот только есть у этого плана один, достаточно серьезный изъян: волна Айки накрывает сначала меня и только потом добирается до ублюдка Сигэру. И в отличии от последнего у меня нет никакой возможности от нее защититься. Поэтому, помимо судорог я отхватываю в довесок еще и отвратительную координацию.

К счастью для нас с Мичи, от второй волны гопник защититься не успевает. Он слишком поздно ее замечает, полностью сосредоточившись на моей персоне. Ладонь, растерявшего всякую точность, Сигэру позорно мажет мимо моего бока. А в следующую секунду, подскочивший к нам, Мичи обрушивает на голову Сигэру мой дзюттэ, который я выбросил, когда стал одержим духом «Бенни».

— За сэмпая! — под этот боевой клич, Сигэру, с разбитой башкой падает ничком неподалеку от меня.

— А орать было обязательно? — шиплю на мальчишку, разминая сведенные судорогой мышцы.

Твою-то в бога душу мать, как же больно-то мне, блядь!

— Сэмпай? А, что с ним? Он умер? — Мичи переводит затравленный взгляд с оружия в своих руках, на окровавленную голову поверженного гопника.

— Я, конечно, не врач, но судя по дырке в голове — да.

— Получается мы убили человека?

— Уоу! Какие еще мы? Я вообще не при делах.

— Сэмпай, так нечестно! — начинает паниковать сопляк. — Я, между прочим, вам жизнь спасал!

— Спасибо, конечно, но я не просил, чтобы ты проламывал ублюдку голову.

— Сэмпай, получается меня теперь посадят? — шмыгает он носом.

— Получается так. Как твой стАршой, я бы взял вину на себя, но я слишком красивый, чтобы сидеть в тюрьме.

— Сэмпай, мне совсем не нравится, куда вы клоните, — затравленно оглядывается малец в поисках нежелательных свидетелей, но на набережной никого. Только мы вдвоём да избитые гопники. Когда началась драка, "добропорядочные" японцы свалили куда подальше, чтобы не попасть под раздачу. — А давайте избавимся от тела, скинем в реку? — заговорщицким шепотом предлагает пацан.

— Мичи, ты идиот? Никого мы скидывать не будем. Я просто пошутил, живой он, — после пинка в бок, Сигэру издает болезненный стон. — Ну ты, конечно, тот еще тип, а чего не предложил расчленить?

— Фуф, Сэмпай, ну вы меня напугали… — выдыхает с облегчением Мичи, после чего разводит руками. — Так это, ножа-то все равно нет. — Ками, надеюсь он так шутит…

— Ладно, Мичи, давай сваливать. Помоги мне подняться, — нечего разлеживаться, а то, того и гляди, по закону подлости, на набережную нагрянут какие-нибудь залётные служители порядка.

— Ох, Сэмпай, вы такой тяжелый! — жалуется мальчишка, пока помогает мне встать с мостовой.

— Это не я тяжелый, это ты дрыщ, — не остаюсь я в долгу. Не, ну а че? — он первый начал.

— Как скажете, — покладисто соглашается мальчишка, просовывая голову мне подмышку.

Таким макаром: в обнимку, покачиваясь, словно два алкаша, мы и добираемся до моего дома. После чего, я тут же отправляю мальца к себе — не стоит заставлять его родителей волноваться. А сам кое-как доползаю до футона.