Подпорченное яблоко
Шрифт:
Живчик и его дружок Майки стояли в сторонке, сжав губы и вытаращив глаза, и ждали, пока им объяснят, зачем их сюда привезли.
Беллз наблюдал за ними, потешаясь над их неуверенностью в этой неопределенной ситуации. Он медленно повернул голову и остановил взгляд на двух механиках. Он знал, что оба они с островов, тот, что занимался тормозами, – с Гаити и говорит только по-французски. Он обвел взглядом отсеки гаража. Пол под ногами был мягким от маслянистой грязи. Открытые тележки для инструментов стояли вдоль стены, как чудовища с широко раскрытыми ртами в ожидании святого причастия. Внутри виднелись аккуратные ряды висящих разнообразных гаечных ключей, напоминающих зубы. С потолка свисали, как лассо, резиновые ремни и части глушителей, похожие на запасные части к человеческому телу.
Это было одно из тех маленьких заведений, которые назывались чересчур пышно, например «Глушители Мидаса». У Беллза засосало под ложечкой, как только они вошли сюда. Он ненавидел дешевые подделки. Он любил все настоящее, солидное, прочное. Если вам нужен глушитель, достаньте хороший и больше об этом не думайте. Он не любил иметь дело с дешевым барахлом. Это сводило его с ума. Как будто на рубашке у тебя пятно. Все время о нем думаешь, даже когда не смотришь на него. Люди, которые брали у него деньги и потом не отдавали их вовремя, были как эти пятна. Они вынуждали его думать о них, тратить на них свое время. Такие люди были как непригодные вещи, их надо чинить, заменять или уничтожать, чтобы он мог перестать о них думать.
Стенли подлез под «целику»:
– Ты слышал, что я сказал, парень? Я сказал, идите попейте кофе.
Парень, возившийся с заржавевшим глушителем, сдвинул на лоб защитные очки. Вокруг его покрасневших глаз, там, куда не проникла желто-коричневая пыль, были темные круги.
– Хозяин нет здесь, – сказал он. – Нельзя уходить.
У него были толстые губы и угрюмое лицо; когда он обращался к Стенли, то смотрел мимо него.
– Дай им денег, – сказал Беллз, слегка раздраженный этими переговорами. Уж Стенли-то должен знать – если хочешь, чтобы кто-то на какое-то время испарился, нужно заинтересовать его в этом.
Стенли выудил из кармана пятерку и протянул ее парню. Тот взял, но на Стенли так и не посмотрел. Он смотрел на своего дружка, негра-француза с Гаити, стоявшего неподалеку с выкатившимися глазами и державшего в каждой руке по гаечному ключу.
– Идите, идите. Попить кофе. Ты что, не понимаешь?
Парень не пошевелился. Он оцепенел.
Стенли взглядом попросил совета у Беллза.
Беллз подошел к французу.
– Иди, frere [2] Жак, – сказал он. – И поторопись, а то я позову тонтон-макутов.
2
Брат (фр.).
При упоминании гаитянской секретной полиции голова француза дернулась. Живчик, как всегда, ничего не понял, но Майки Санторо не мог скрыть удивления. Беллз оскорбился. Он что же, не ожидал, что простой парень, Беллз, может знать о таких вещах, как тонтон-макуты? Кусок дерьма. С первого же раза, увидев Санторо, Беллз понял, что тот слишком много о себе воображает, считает себя лучше других. Что он себе думает? Что ростовщик из Джерси ни черта не знает, ничем, кроме наркотиков, не интересуется и читает только бюллетени скачек? Да, Беллз и раньше встречал таких, как Санторо. Они считают себя даром Божьим для любого. Одно он знал наверняка: малыш Майки считает, что он – дар Божий для Джины Дефреско.
Да, он прекрасно знает, что малыш Майки губы раскатал на Джину. Что не рассказал ему Живчик, он легко домыслил сам. Это было несложно. Санторо из кожи вон лезет, чтобы вскружить Джине голову, затащить ее к себе в постель. Думает, он лучше других. Вот и она такая же. Тоже считает себя лучше тех, кто ее окружает. Но ей это простительно. Ему нравится, что у нее есть характер, что она может любого послать, говорит, что не хочет иметь дело с деловыми ребятами. Тут все в порядке.
Другое дело Санторо. Это только показывает, кто он есть на самом деле – сопливый ублюдок. Его надо немножко окоротить, а кто лучше Беллза это сделает? За то, что Санторо крутится возле Джины, он свое получит. Только поэтому Беллз сцепился с Буддой из-за денег для этих ублюдков. Ссуду они получат, и он постарается их убедить сразу же вложить все деньги в дело. Он им во всем поможет, потому что хочет, чтобы они прогорели. И они прогорят, уж об этом он позаботится. А когда это случится, тут-то и появится старый добрый ростовщик, чтобы стереть эту улыбочку с рожи Санторо. Перво-наперво Беллз отберет у них их порнобизнес и сам им займется, чтобы вернуть ссуду. Живчика он оставит мальчиком на побегушках только по доброте сердечной. Но малышу Майки придется отвалить. А Джина, если она правильно воспитана (в чем Беллз почти не сомневался), ему еще от всего сердца спасибо скажет, что он спас ее непутевого братишку. Он был уверен,что она будет ему благодарна, даже если и не особенно это покажет. Он-то знает, как она предана этому никчемушнику, своему братцу, как беспокоится все время, что ему башку снесут или в тюрьму посадят. Она сама говорила ему об этом.
Двое чернокожих медленно шли к двери. Тот, у кого было грязное лицо, все еще сжимал в руке пятерку, как умственно отсталый, который никак не может сообразить, что ее нужно положить в карман. И тут появился босс. Наконец-то.
– Эй, Беллз, Стенли, в чем дело?
Рэнди Слиповиц был очень тощий, с иссиня-черными волосами, густыми бровями и рубильником, выступающим на его лице, как парус. Он был немного похож на того парня в передвижном военном госпитале, который всегда надевал женскую одежду, чтобы его уволили из армии. Слиповиц дымил, как паровоз, и всегда носил модные рубашки и темные модные штаны, облепленные волосами. Это была его проблема. Даже скорее болезнь. Страсть к животным. В доме у него было полно приблудных собак и кошек, которых он подбирал где только мог. Дюжины две собак и Бог знает сколько кошек. Часто он возил парочку животных в машине, а в эту минуту он держал на руках маленького котенка, сонного, полосатого, не совсем малыша, но еще не подростка. Слиповиц почесывал его голову обратным концом сигареты, зажатой между пальцами, хотя тот и так уже спал, устроившись на его согнутом локте, головой вниз и свесив лапы.
Но проблема Рэнди Слиповица заключалась не только в любви к бездомным собакам и кошкам. Он обожал также лошадей. Каждый полдень без исключения он проводил на ипподроме, что-то выигрывая, но больше проигрывая, как почти всякий кретин, живущий только лошадьми. Он занял у Будды сто семьдесят пять кусков, чтобы купить эту мастерскую, но проводил здесь слишком мало времени, чтобы дело наладилось. Он, наверное, думал, что все устроится само собой и мастерская каким-то образом превратится в волшебную машину, штампующую деньги. Но так дела не делаются. Нельзя постоянно оставлять вместо себя помощника. Беллз видел, что крах неминуем. Слиповиц еще не задерживал платежей – пока, – но Беллз понимал, что дело идет именно к этому. Насколько он мог судить, мастерская ничего не стоила. Если Слип не отдаст деньги, Будда не захочет с ней связываться, так же как и Беллз. Поэтому-то Беллз сегодня здесь. Чтобы дать старине Рэнди небольшой финансовый совет и вернуть его на путь истинный, пока он с него не сбился окончательно.
Слиповиц затянулся сигаретой.
– Что случилось, Беллз? – Его глаза перебегали с Беллза на Живчика, потом на Майка и снова на Беллза. На Стенли он не смотрел. Делал вид, что того вообще тут нет. Никому не доставляло удовольствия видеть Стенли.
Беллз, улыбаясь, подошел к нему и погладил головку лениво раскинувшегося котенка.
– Какой симпатичный, Рэнди. Как его зовут?
– Я назвал его Панчо. Потому что у него в любое время дня сиеста. – Слиповиц глубоко затянулся. Глаза его перебегали с предмета на предмет.
Беллз взял у него котенка и обхватил его одной рукой, поглаживая шерстку на его брюшке.
– Слушай, Рэнди, у него соски. Какой же это Панчо? Это девочка.
– Знаю, знаю. Просто для меня она выглядит как Панчо. Понимаешь, что я хочу сказать?
Беллз улыбнулся:
– Да. Понимаю.
– Так что вас привело сюда, Беллз? Нужен новый глушитель?
Беллз покачал головой и почесал котенку шейку. Котенок зажмурился и потянулся, испытывая блаженство.
– Так все-таки... что случилось, Беллз?