Подранок - ответный удар (Бумеранг - 2)
Шрифт:
Кика выслушал всю приключившуюся с бароном сегодня утром историю от начала и самого конца, помолчал немного, потом прошмякал синими губами:
– Вот видишь, Янок, что случается с цыганами, которые живут отдельно от табора. Это тебе урок на будущее.
Ян промолчал. Жил он отдельно только потому, что уже много лет имел в любовницах русскую женщину. А это у цыганского народа не приветствуется. Ну, не встречаться же с зазнобой где-нибудь в гостиничном номере, а ещё хуже на глазах у всего табора, в самом деле. Прознают, не миновать позорного изгнания.
Кика
– Понимаю тебя, сынок. И знаю, зачем ко мне пришёл. Прямо сейчас отомстить хочешь? Ненависть в тебе кипит. Не делай этого, послушай меня старого цыгана. Вчера на совете ты правильно говорил. Этого и придерживайся.
– Он выдержал паузу, потом спросил: - А это проверенно, что Стрельцов скоро коронуется?
– Нет сомнений, - ответил Прайда.
– Тогда присаживайся, - Кика указал высохшей рукой с жёлтой кожей на мягкий диванчик напротив себя.
– Идея у меня одна появилась. Долгим разговор будет.
Не менее трёх часов продлилась их беседа. Результатами Ян Прайда остался доволен.
Глава 21.
Со дня проведения операции "Цыганская буря" прошло порядочно времени, но ожидаемых от неё разрушений нигде не было видно. Всё оставалось на своих местах. Стрельцов жив - здоров, и бизнес его идёт только в гору. Стас пришёл к неутешительному для себя выводу, что "буря" зачахла в зародыше. Ждать не имело смысла. Время, оно до обалдения интересное. Его так много, когда чего-то ждёшь, и так не хватает, когда куда-то торопишься.
Громов принялся обмозговывать, как лучше подобраться к господину Бронскому. Позвонить по телефону? Глупости. Барон его просто на хер отошлёт и все дела. Тогда что? Ничего. Кроме как идти к нему "на приём". Опасно.... С этого "приёма" могут отправить на приём к патологоанатому. Но иначе никак. "А была, не была!" махнул на всё Стас и в ближайший же выходной день собрался на рискованную "стрелку". И в этот раз пришлось подстраховаться. Слава богу, бабки имелись, и Стас прикупил для дела пять литров хорошей водки и жирную закусь. Выставил всю эту халяву перед работягами и широко улыбнулся.
– Сегодня мой День Рожденья, мужики. Так что пируйте.
– Не фига себе!
– хором удивились братья Салкины.
– Откудова такая роскошь?
– Заработал, отмахнулся Стас.
– Давайте, гужбаньте.
– А ты?
– непонимающе скосился в его сторону Тита.
– С нами, не будешь что ли?
– Да мне в город надо. Бабу, - Громов мечтательно закатил глаза к потолку, стра-асть как хочется.
– А-а! Ну-у!
– в три рта разулыбались работяги и тут же забыли про "именинника".
Путь к офису, адрес которого Громову был известен ещё со времён бандитского прошлого, пролегал через городское кладбище. И не заглянуть туда Стас просто не имел права. Сторожка пустовала. Видно Егорыч пошлёпал на свой повседневный "обход". Громов дошёл до могилы Татьяны. Долго стоял подле надгробья, сдерживая слёзы. Нельзя сейчас расслабляться. И вдруг почувствовал прилив свежих жизненных сил, страх перед неизвестностью отступил. Он был готов с прежней яростью продолжать невидимую войну с реальным врагом. Попрощавшись, Стас пошёл к сторожке. Егорыч был уже на месте, и как обычно под хмельком. Старик ужасно обрадовался гостю, усадил за стол и плеснул в стакан спирта.
– Вижу, - он сверху вниз оглядел "парадно-выходной" гардероб Стаса, - не по работе ко мне зашёл. Это хорошо. Тебе всегда рад. Никак на танцы собрался?
Стас лишь загадочно пожал плечами.
– Понял, - добродушно усмехнулся Егорыч.
– На "дырку" потянуло. И это тоже надо. Дело-то молодое. Давай-ка, приголубь стаканчик, чтоб перед бабой не опрофаниться.
На стрелку с Бароном стоило идти трезвым, как стёклышко. Но Егорыч-то ведь даже и не догадывался, куда именно собрался Стас - по-своему его вид оценил, и переубеждать его не стоит. Пусть будет так, как он предположил. Ладно, от стаканчика худо не будет. Да и погибать пьяным веселее...
Громов влил себя обжигающую всё нутро жидкость. Поморщился, крякнул, хлебцем закусил. В голове тот час же обозначился приятный шум и.... смелости прибавилось.
– Так, повторим.
– Семён Егорович, не секунды не медля, до краёв наполнил опустевший стакан Стаса.
– Силы мужской прибавится. Поверь мне. Я ведь тоже молодым был.
– Не, Егорыч, мне хорош, - Громов накрыл стакан ладонью.
– Переберёшь и чего доброго, - он с намёком заглянул под стол, - точно опростоволосишься. Я себя знаю.
– Ну, каждый сам себе хозяин.
– Подкидышев, не морщась, опрокинул в свой рот порцию Стаса.
– Давай. Желаю тебе удачи на "махровом фронте".
Немного погодя вышли наружу. Егорыч проводил Громова до ворот и, уже заметно пошатываясь, вернулся в сторожку.
Чувство внутреннего дискомфорта и необъяснимого беспокойства не покидало Барона с того самого времени, как он встретился с Лисом. Бронский строго настрого запретил охране свободно пропускать клиентов через ворота. И даже те, кто заранее предупреждали о своём визите по телефону, были вынуждены топтаться у ворот в ожидании решения Бронского. Кирилл Андреевич приказал установить на воротах две дополнительные камеры слежения и выставил туда же круглосуточный вооружённый пост. И каждый час сам, без докладов охранника, обозревал по монитору обстановку за воротами. Словно, это могло спасти его от невидимого врага, который, Барон позвоночником чувствовал, где-то уже совсем близко.
Стас остановился у высоченных цельнометаллических наглухо закрытых ворот охранной фирмы Бронского, вдоль которых мерно прохаживался взад вперёд великовозрастный детина в летней камуфляжной форме со свирепо закатанными по самые плечи рукавами и "АКМ-ом" на перевес. Заметив подозрительного типа, охранник снял оружие с плеча и, держа его в правой руке стволом вниз, приблизился к нему.
– Чего тебе?
– грубо спросил он.
– Мне надо попасть к твоему хозяину, - нагло ответил Стас.