Подручный смерти
Шрифт:
– Никак. Я пошла домой, она осталась.
– А свидетели утверждают, что после вашего ухода Авилова оделась и вышла следом за вами.
– Я ее не видела. Может, она и вышла… по своим делам.
– По дороге домой вы проходили через пустырь?
– Нет! Я боюсь там ходить…
– Вы живете на улице Лесорубов, которая соединяется проулком с улицей Кирова. Через этот проулок можно попасть на пустырь.
Мариша пожала плечами.
– Можно. Но я шла по дороге, где фонари. В потемках на пустырь лучше нос не совать. Там чудище завелось, слышали?
Сначала
– Чудище, говорите? Слухи по городу ходят, это верно. Как Авилова попала на пустырь? Может, вы привели ее туда? Вы шли, она увязалась за вами…
– Не было этого.
Мариша вздохнула и отвернулась, глядя в угол ординаторской, где стоял диван. Там часто ночевали дежурный врач или сестра. Но в ту роковую ночь Авилова на работу не вернулась.
– Кто, по-вашему, мог желать смерти Авиловой?
– Не знаю…
– У нее был мужчина? Она встречалась с кем-нибудь?
– Вряд ли. В Грибовке сплетни на крыльях разлетаются. Но про Авилову никто ничего не болтал.
– Что вам известно о… криках на пустыре?
– То же, что и всем. Говорят, в руинах поселилась чупакабра. Это она так жутко кричит.
Следователь усмехнулся и покачал головой. Чупакабра! Каких только глупостей люди не придумают. Кстати, возле тела Авиловой никаких следов, кроме человеческих и собачьих, не было.
– А вам нравится доктор Бортников?
Этот вопрос застал Маришу врасплох. Она переключилась на чудище, расслабилась, и вдруг – бац!
– Мне?..
– Мужчина он молодой, видный… а в Грибовке с женихами не густо. Небось, вы на него глаз положили, а?
Глава 14
Когда Слепцов встал с постели, первое, что он сделал – обследовал дверь в чулан и навесной замок. Каким образом он оказался внутри чулана, оставалось для него загадкой. Он вспомнил, как ходил за рюкзаком на веранду, как вернулся в комнату и сел на кровать… На этом его воспоминания обрывались.
– Паша, а Паша! – позвал он.
Парень с видом побитой собаки выглянул из комнаты.
– Ты почему не в школе?
– У меня голова болит…
– Пить меньше надо. Еще молоко на губах не обсохло, а ты к бутылке тянешься. Кривую дорожку смолоду выбрал. Что за компания у тебя? Чем занимаетесь? Сначала напьетесь, потом на подвиги тянет?
Племянник понуро опустил голову. Казалось, самое худшее с ним уже случилось. Если дружки настучат, что он в ту ночь ходил на пустырь…
– Скажи, это ты меня в чулане запер? – стараясь быть дружелюбным, допытывался Слепцов.
– Вы что, дядь Миш?.. Мать мне не верит, и вы туда же!
– Да пойми ты, чудак, я не сержусь. Просто понять хочу, как я там очутился. Видно, в бреду был, ни черта не помню.
– Я не знал, где
– Ты, наверное, подшутить решил надо мной? В твоем возрасте это бывает. Я тоже рос сорванцом. Порой такие фокусы откалывал, отец за голову брался.
– Мне не до шуток было…
Парень чуть не сболтнул про труп и прикусил язык.
– Я на тебя зла не держу, – продолжал Слепцов. – Ты только скажи, как все произошло?
– Да мне-то откуда знать? Я пришел домой, мать ругаться стала… потом слышу, кто-то стучит… У меня душа в пятки ушла, ей-богу! Я думал…
Слова «…мертвяк за мной гонится» застряли у парня в горле. Он кашлянул и отвернулся. Правду говорят, на воре шапка горит.
– Допустим, так и было, – согласился Слепцов. – Выходит, кто-то чужой в дом попал и все это провернул? Не мог же я сам себя снаружи закрыть?
Аргумент у дядьки был железный, не поспоришь. Пашка хлопал глазами, мечтая поскорее закончить неприятный разговор. Дерзость слетела с него, он был напуган и подавлен.
– Можно я лягу, дядь Миш? Башка раскалывается.
– Ладно, иди, лечи свою голову…
Племянник улегся на диване в горнице, а Михаил отправился на кухню пить чай. То ли лекарства помогли, то ли он отогрелся и отоспался, но ангина отступила. Дышать стало легче, боль утихла. Кошмары прекратились. Если бы не оказия с чуланом, можно было бы радоваться.
От горячего чая с малиной Слепцова разморило, лоб покрылся испариной. Он взглянул на старые, как этот дом, ходики. Анюта не скоро придет с работы, помочь бы ей по хозяйству, но он еще слишком слаб.
Вернувшись в комнату, он лег и задумался. О чем доктор спрашивал Анюту? Та что-то говорила про «кукурузник»…
Мысль о самолетах забросила его в Туву. Река Уюк, на берегу которой они вели раскопки, протекала в межгорье. Прибрежная полынная степь переходила в редколесье, склоны хребтов покрывал лиственник вперемешку с кедрачом. Слепцов брал с собой ружье и шел в горы – вроде бы искать камни с руническими письменами. Замшелые плиты попадались в самых глухих местах. В горах водились дикие звери, и Слепцов прослыл в экспедиции заядлым охотником. Пару раз он добыл лисицу, чтобы подтвердить свою охотничью репутацию. Стрелять в косулю было жалко, а зайцы ему не попадались.
Однажды он спустился в расселину, где наткнулся на странные обломки, поросшие травой и кустарником. Он облазал там каждую пядь…
– Дядь Миш!
Слепцов вздрогнул и подскочил на кровати от неожиданности.
– Чего тебе?
– Я щи разогрел, – робко сообщил племянник. – Мать велела вас накормить.
– Спасибо, я не голоден…
Оказывается, пришло время обеда. Но у Слепцова не было ни малейшего желания есть. Пашка закрыл за собой дверь, а он сел и обвел напряженным взглядом комнату. Его рюкзак висел на спинке стула. Он встал и обшарил все внутренности заплечного мешка, ощупал кармашки. Пусто.