Подруга для авантюриста
Шрифт:
– Мне нравится.
– Ты еще моря не видела, – заметила я, и мы, не теряя времени, отправились на пляж.
Уже через час я разомлела, и меня поклонило в сон. Все-таки я предпочитаю активный отдых. Я покосилась на девчонок: они синхронно переворачивались со спин на животы, подставляя свое тело солнечным лучам.
– Как бы мне не обгореть, – все-таки заволновалась Женька.
– Может, искупаешься для разнообразия? – язвительно поинтересовалась я.
– Я плохо плаваю.
– Юлька не любит загорать, – заметила Ирка, приспустив очки и приподнявшись на локтях. Я только повела
– С кем? – хмыкнула я, оглядываясь. Контингент не радовал.
– Один красавчик явно положил на тебя глаз, – заговорщицки сказала Ирка.
– Кто? – воодушевилась я.
– Справа от нас чуть впереди, в зеленых плавках.
Ненавязчиво повернув голову, я смогла лицезреть лысого невысокого мужика лет сорока пяти с порядочным брюшком. Я перевела на сестрицу укоризненный взгляд, она, не удержавшись, расхохоталась.
– Боюсь, он не в моем вкусе, – все же сказала я.
– Зато богатый, – влезла Женька.
– Как ты это определила?
– Не знаю, вид у него такой.
– Зажравшийся?
Дядечка, словно чуя, что о нем высказываются нелицеприятно, решил удалиться подальше и направился в море. Мы проводили его глазами, так что проходящий мимо официант покосился на нас с недоумением. Поняв причину его взглядов, мы расхохотались и перевернулись на живот.
В гостиницу мы возвращались голодные и уставшие, словно отработали смену грузчиками.
– Какие у нас планы на вечер? – поинтересовалась Женька.
– Тусоваться, – ответила я, – смех смехом, но на пляже не было ни одного приличного кавалера. С кем мне проводить вечера?
– А мы на что?
– Вы практически замужние дамы, что с вас взять?
– Это мы еще посмотрим, – заметила Ирка, пихая меня в бок, – а вот и кавалеры, смотри, симпатичный парень, который явно только заселяется.
Повернув голову в сторону ресепшен, я замерла с открытым ртом. Данная реакция относилась вовсе не к красоте парня, коей он, кстати, обладал, а к тому, что я его узнала. Это был никто иной, как Ромка Чернов, работающий вместе со мной и Женькой в издательстве. С Щербининой они даже сидели в одном кабинете, Ромка занимался товаром на складе, Женька вела первичную бухгалтерию.
Был он среднего роста брюнетом с большими голубыми глазами, обрамленными густыми черными ресницами. Эти глаза послужили причиной тому, что в нашем коллективе он слыл зазнобой не одного женского сердца. Фигуру его атлетической назвать было сложно, скорее, она была обычной, но до фигуры за глазами как-то не доходило.
Дамы на работе заигрывали с ним или просто поглядывали с интересом, но он оставался неизменно вежливым и учтивым, словно бы вовсе не замечая того, что вызывает у особей противоположного пола всплески чувств. Так как я сидела на другом этаже, то с ним виделась редко, ограничиваясь улыбкой и приветствием, зато Женька, увидев его, просто ахнула на весь зал:
– Ромка!
Он, само собой, обернулся, как, наверное, и все люди в радиусе пяти километров, и удивленно улыбнулся. Женька двинула к нему, мы, соответственно, следом.
– Откуда вы здесь? – спросил Рома, переводя взгляд с нее на меня.
– В отпуск приехали, – ответила она, – а ты?
– И я, – кивнул он, – интересное совпадение.
– Может, это знак свыше? – доверительно влезла я, Женька, зная мою привычку язвить, пихнула меня в бок. Ирка кашлянула, вроде как ненавязчиво обращая на себя внимание.
– Это моя сестра Ирина, – тут же сказала я, – а это Рома, мы работаем вместе.
– Вы родные сестры? – спросил он.
– Бог миловал, – откликнулась я, и Ирка сделала укоризненное лицо, хотя нисколько не обиделась.
– Мы двоюродные, – ответила она.
– Вы очень похожи, только Юля повыше ростом.
– И получше характером, – добавила я, потому что терпеть не могла этой песни.
Начиная со школы, нас постоянно сравнивали и удивлялись тому, что мы не родные сестры. Схожесть объяснялась просто: наши с Иркой отцы братья— близнецы, и мы обе пошли в них. Правда, разница была, и, на мой взгляд, весьма очевидная: у меня была огромная копна светлых кудрявых волос, Ирка же шатенка, а кудрей у нее не намечается и в помине. Да и вообще, мы, скорее, имели одинаковый типаж, нежели были именно похожи. Но вопросы неизменно преследовали нас и после школы, когда мы учились в институте. И сейчас периодически возникали, вызывая скуку.
– Это еще вопрос, у кого лучше характер, – ответила Ирка, а я выставила руки вперед, как бы сдаваясь.
– Хорошо, мы сестры— близняшки, и единственное, что есть у тебя, и чего нет у меня – это шрам на локте и штамп о замужестве в паспорте.
– Очень смешно, – приготовилась она ответить, но в этот момент мы услышали оклик: кто-то позвал Рому.
Обернувшись, увидели внизу лестницы девушку лет двадцати пяти. Выглядела она, словно только что сошла с подиума: длинные загорелые ноги, короткое платье, подчеркивающее множество достоинств фигуры, которыми она обладала. Светлые волосы раскиданы по плечами, накрашена тоже под стать модному показу. Смотрит самоуверенно и свысока. Я сразу заскучала, ощутив себя Паспарту, которому вдруг перестали доверять ключи от "Форт-боярда". Девица, в свою очередь оглядев нас, поинтересовалась у Ромы:
– Ты идешь?
– Да, – кивнул он и, взяв чемодан, направился к лестнице, кинув нам на прощание, – увидимся.
Девица, презрительно усмехнувшись, стала подниматься на высоченных каблуках.
– Надо будет купить себе ходули, – заметила я, провожая ее взглядом.
– Интересно, где он ее откопал, – высказалась Женька, разворачиваясь и направляясь к противоположной лестнице, ведущей в наше крыло.
– Я видела ее не так давно, она стояла в витрине модного магазина.
– Ты про манекен? – поинтересовалась сестрица.
– А она кто?
– Не думала, что Роме нравятся такие девушки, – задумчиво сказала Женька, проходя в наш номер.
– Такие девушки нравятся всем, особенно на юге, – я завалилась на диван, кладя ноги на журнальный столик, – лучше давайте решим, куда закатимся. Я предлагаю для начала поужинать в ресторане внизу.
– А потом напиться на дискотеке? – хмыкнула Ирка.
– Ты слишком хорошо меня знаешь, – печально протянула я, – пора менять привычки или друзей.
– Не уверена, что хочу на дискотеку, – заметила Женька.