Подруга мента
Шрифт:
Когда в шесть утра появился Сергей Балков, Измайлов был не в лучшей своей форме.
— О, Полина, мы опять работаем вместе, — улыбнулся Сергей.
— С чего ты взял, Сережа?
— А на Виктора Николаевича посмотрел.
Зрелище, которое являл собой бледный, лохматый и злющий-презлющий Измайлов, было обворожительным. Насладившись им, я сделала попытку упорхнуть:
— Вам, наверное, надо посекретничать, так что я к себе поднимусь.
— Стоять, — громыхнул Вик.
Потом накинул на зеркала души воспаленные веки и беззвучно
— Полковник-то до десяти считает, — шепнул Сергей.
— Не, до пятидесяти минимум.
— Ну и достала ты его.
— Я же не нарочно.
— Поленька, свари нам, пожалуйста, кофе и сделай, будь любезна, бутерброды, — отмедитировал Измайлов.
Балков уставился на него с уважением.
Но все-таки Вику до железного Феликса далеко. Бухая на стол в комнате тарелки, я обратилась к Сергею, как к коллеге:
— Борис проговорился, что тебя в шпионы перевели. Тоже заслали в банду, Шарапов?
При слове «тоже» Измайлов издал такой рык, что я бегом кинулась за кофейником. А, возвращаясь, услышала концовку его инструктажа:
— Понял, да? В общих чертах. У нее в голове с информацией химические реакции происходят. И что на выходе, одному дьяволу известно, и то, когда опыт уже поставлен.
Ой, Вик, ты обо мне в мистическом ключе рассуждаешь. Лестно.
— Поля, — мягко приступил к делу душевный Балков, — твое умение участвовать в чужих преступлениях…
— И организовывать свои, — не выдержал Измайлов.
Но Балков не успел отреагировать и завершил фразу так, как наметил:
— …достойно восхищения.
Секунд двадцать лейтенант с полковником перестреливались взглядами, наконец Балков смущенно продолжил:
— Меня никуда не засылали, просто прикомандировали к бригаде, которая уже не первый год возится с громким убийством. Вроде вышли на финишную прямую, а все опять застопорилось. Вот товарищ полковник и посоветовал обратиться к тебе. Ты якобы запоминаешь только то, что вредит следствию…
— За господином полковником особенно, — обиделась я.
— А потом, наоборот, оказывается очень важным, — вжался в кресло Балков.
— Я вам что, бесплатный осведомитель?
— Нет, Поленька, — перехватил мяч перепалки Измайлов, — мы дорого платим за твои выходки. В общем, четыре года назад группа бизнесменов собралась в загородном санатории «Дубрава», чтобы обсудить свои дела и договориться о принципах взаимодействия миром. Ребята безбрежно разрекламировали свою акцию в СМИ, но это их не спасло. Когда после совещаний все спустились в столовую на первом этаже, туда ворвались люди ли, нелюди ли, и перекосили из автоматов то, что претендовало на звание легальной гордости предпринимательства.
— У меня нет автомата. Валялся один под кроватью, но ты изъял.
— Поль, Юрьев в больнице, мне без Сергея не обойтись. Он и так уже подключился к нашему расследованию, завтра тебя будет сопровождать в речной порт.
— Меня? Полковник, много вы знаете женщин, продающихся
— Тебя, чертовка. А твое паршивое журналистское любопытство не вытравишь, как ни старайся. Все равно ведь книжку «Моя жизнь с полковником» нарисуешь. Ты дома обязана была слышать что-то о той истории. Выдай свободный поток сознания, а? Мы же не требуем, чтобы ты кого-нибудь пофамильно закладывала.
— Потребуйте, чего там.
— Поля…
— Все, что мне известно, было в газетах. Кроме… Не всех перекрошили в столовой. Один парень пытался бежать. Его нашли в лесу.
— Полина, этого нет в отчетах, — ахнул Балков.
— Откуда дровишки, детка? — встрепенулся Измайлов. — Кто упомянул об этом?
— Не помню. Не скажу. Я вообще за достоверность не ручаюсь. Слух, обыкновенный слух. И что через четыре года может изменить факт чьего-то одинокого порыва к жизни?
— Ничего, — уныло согласился Балков.
— Согласен, — признал Вик. — Наш канал сведений пересох, Сергей.
— Погодите, умники, а чего вы добивались?
— Ну, скажем, намека, почему твой муж возглавил обезглавленное дело, — равнодушно пояснил Измайлов.
— Ищейки неисправимые, — взорвалась я. — Его попросили об одолжении городу. Но не на сходняке, не облизывайтесь. А в этих, забыла, да, коридорах власти. Чуток реорганизовали полуразваленное запуганными, перегрызшимися, растаскиваемыми под разные крыши заместителями дело и передали мужу, чтобы собрал в кучу. И он собрал. В гору. По двадцать часов в сутки пахал. А что властные коридорщики еще до расстрела в санатории были акционерами, вернее, их дети-внуки — это для вас, надо полагать, не новость?
Измайлов с Балковым робко переглянулись.
— Поленька, а такие дровишки откуда? — не сдался Вик.
— Не муж за чаем откровенничал. Я журналист, и занималась этим, чтобы не терять квалификацию. И еще… Думаете, приятно подозревать отца своего ребенка в той же гнусности, что и вы?
— Извини, — потупился Балков.
— Сергей, я отзову тебя в родной отдел, — решил Вик. — Ее качеству можно доверять, когда речь идет о Севе. Мужики для галочки в колокольчик позвенели. И еще четыре года будут валандаться.
— Я вам так и докладывал, — с облегчением воскликнул Балков. И мне, сердечно, проникновенно: — Спасибо, Полина, будто из тюряги вызволила… Ладно, мне к семи тридцати воду в ступе толочь.
— Иди, постараюсь сегодня же вытащить, — напутствовал Вик.
Уже покидая комнату, Балков оглянулся:
— Товарищ полковник, а вы Валеру Крайнева к нам взяли? И Самойлов проглотил, и генерал?
— Вернись-ка, Сергей. Мне взять ни одной души не дадут, досокращались. Но фамилии знакомые.
— Конечно. Самойлов из наркоотдела избавлял-избавлял Валеру от привычки проявлять инициативу и методов работы «а-ля американский боевик», пока тот не ушел из органов. А сейчас гляжу, он возле подъезда в машине томится.