Подруга моей дочери
Шрифт:
– А чего ты хотела, Соня? — расстреливает меня в упор. — Когда всё начинала, ты чем думала?! Как это должно было закончиться? Объясни мне, блядь, может, я чего-то не понимаю? Ты думала, я этого всего хотел?! Влюблённый дурачок Антон, да?!
Он припечатывает меня своим взглядом, тоном, словами, и внутри всё окончательно обрывается.
– Ты прав, — нервно усмехаюсь в ответ. — Прости, что так вышло.
Выдернув руку, выбегаю из подсобки. И уже на улице слышу рыдания, не сразу понимая, что они мои. Но мне уже все равно. У меня вырвали не половину
Глава 36 Антон
Звонок Лили выбивает из колеи. Как же это все заебало. Только у нас с Соней устанавливается шаткое равновесие, как что-нибудь сразу случается. Отхожу к окну, держа руку над именем женщины в списке вызовов, но в итоге нажимаю на Борцова, который настаивал на встрече, сказав, что разговор серьезный и безотлагательный.
Соня выглядит растерянной, погруженной в свои мысли. Знать бы еще, что это за мысли, было бы значительно легче жить. Потому что когда она протягивает мне ключ, я этого вовсе не ожидаю. Но беру, не потому что не хочу обидеть, а потому что четко осознаю: она сейчас делает шаг мне навстречу. И это дохуя большой шаг для нас обоих. И когда сжимаю в кулаке ключ, невольно думаю: а готов ли я к тому, на что сейчас подписываюсь?
Это же не просто ключ от квартиры, это ответственность за Соню, за нас с ней. И пока спускаюсь по лестнице, понимаю: ни хрена не готов. Но хочу попробовать.
Из машины все же набираю Лилю.
— Звонила? — спрашиваю на ее «алло».
— Да, — говорит неуверенно. — Мы можем встретиться?
— Случилось что-то?
Несколько мгновений стоит тишина, а потом Лиля говорит:
— Я ушла от мужа.
Меня заносит, потому что я так охреневаю от этой мысли, что бросаю руль. Успеваю быстро перестроиться, слыша в свой адрес ругань из соседних машин.
— Ты шутишь? — говорю наконец.
— Похоже, что я шучу?
Не очень. Но это же… Это же просто охуеть что значит.
— Ты сейчас где?
— В гостинице.
— У меня скоро встреча, сможешь подъехать в течение получаса в кафе? — называю адрес. Лиля тут же соглашается.
Бросив трубку на соседнее сиденье, я хмурюсь, сжимая руками руль. Ты сейчас что делаешь, Антон? Собрался встречаться с Лилей, которая ушла от мужа… к тебе? Ну этого она не заявляла. Но ведь я ставил ей условие, и если она приехала сейчас…
— Блядь, — громко матерюсь, потому что сам не понимаю, что у меня в голове творится.
Ну почему именно сейчас? Еще несколько месяцев назад, да черт с ним, даже в прошлую нашу встречу, я бы принял ее с распростертыми объятиями. Но сейчас что-то останавливает. Что-то или кто-то? Что я там думал про ответственность буквально полчаса назад?
Но это ведь не какая-то телка. Это Лиля. Моя Лиля, по которой я с ума сходил, которой готов был весь мир к ногами положить.
Тяжело выдыхаю, запуская руку в волосы. Надо успокоиться. Просто собраться, что я как дите малое, это хочу, это не
В конце концов, если вдуматься, что между мной и Соней? Да ничего вразумительного. А Лиля… ну это Лиля, этим все сказано. Хотя с ней тоже отношения те еще. Блядь. Блядь, блядь, блядь.
Сам не замечаю, как оказываюсь у кафе, и тут же вижу вылезающую из такси Лилю. Она оборачивается и, поймав мой взгляд, улыбается. И в этой улыбке стираются все эти одиннадцать лет, словно их и не было вовсе. Вот она Лиля, моя Лиля. Теперь только моя.
Мы идем в кафе, едва касаясь друг друга руками, и я не вижу, чувствую ее улыбку и волнение, словно она тоже стерла все прошлое до того момента, когда мы еще были вместе.
Мы садимся за маленький столик друг напротив друга, Лиля сразу же заказывает бокал вина, а я беру кофе. Сижу, поставив локти на стол, положив подбородок на сплетенные в замок пальцы, и смотрю на нее. Лиля снова улыбается мне.
— Правда, ушла? — все же спрашиваю, чтобы опять не оказаться обманутым.
— Да, — кивает она. Кольца на пальце уже нет, но это еще ни о чем не говорит. Ну и мнительным же ты стал, Жуков.
— А что случилось?
Лиля задумчиво вздергивает брови, а потом пожимает плечами.
— А ничего, — отвечает мне. — Большое жирное ни-че-го, — произносит последнее слово по слогам.
— Тебя же это ничего устраивало?
— Устраивало, — кивает Лиля. — Пока я не поняла, что могу тебя потерять.
Я хмыкаю.
— Ты это только сейчас поняла?
— Да. Назови это интуицией, но я вдруг почувствовала, что ты и впрямь больше не примешь меня. И тогда оказалось, что все это вдруг потеряло смысл.
Это даже смешно, ну правда.
— Лиль, ты сама себя слышишь? То есть если бы я тебя на хуй не послал несколько раз, ты бы так и продолжала жить со своим мужем, таскаясь ко мне?
— Не надо все перевирать, — морщится она, — я ушла от него. Мы уже подали на развод. Да, я понимаю, как все это выглядит со стороны. Но именно это помогло мне наконец осознать, чего я действительно хочу. Быть с тобой.
Она смотрит своими красивыми глазами, а я не знаю, что сказать. Внутри же должно что-то там трепетать, да? Быть со мной, и больше ничего. Этого же я хотел все эти годы? На этом настаивал, грозил, умолял? Тогда почему сейчас ничего внутри на эти слова не откликается?
Лиля, кажется, чувствует, что я ни хера не лирически настроен, а может, тот факт, что я на радостях не целую ее ноги, дает ей понять, что что-то не так.
Она смотрит на меня, с осторожностью говорит:
— Я понимаю, это немного неожиданно. И тебе надо как-то осознать, обдумать. Я сейчас вернусь.
Лиля уходит в дамскую комнату, а я сижу, глядя перед собой. Осознать и обдумать, действительно, не помешает. Передо мной ставят чашку кофе, напротив бокал белого вина. Я смотрю на него и почему-то думаю: а какое вино любит Соня? Я ведь ничего толком о ней не знаю. Кроме того, что ее любимые цветы ромашки. Отличное знание, чтобы начинать совместную жизнь.