Подруга особого назначения

Устинова Татьяна Витальевна

Профессор Волков был уверен, что это необыкновенная обезьяна.

Обезьяна-оракул, черт побери все на свете!..

— Давай еще!

— Ты только маме не говори…

Димка отмахнулся — мама была совсем ни при чем. Следующая попытка была его, и он тоже уронил обезьяну, почти принес, но все-таки уронил, зато профессорская голова моментально сообразила, как именно следует действовать, чтобы обезьяна не выпадала из предательских щупальцев. Следующие несколько попыток ушли на воплощение плана в жизнь, а потом они достали обезьяну,

и сбросили ее в лоток, и она выпала из него, совершенно новая, чистая, ядовито-розовая, с идиотской ухмыляющейся мордой, похожей на заячью!

— Класс! — восхищенно выдохнул Вася, близко и любовно рассматривая обезьяну. — Все-таки я тебя достал!

Потом они вытащили белую лошадь, малинового хомяка, а венцом коллекции стал трудноопределимый зверь изумрудного цвета.

Вася настаивал на том, что это бурундук, а Димка был уверен, что скунс.

— Бурундука маме, — распределял мальчишка, — или лучше лошадь? А бабушке хомяка, дед говорит, что она похожа на хомяка, когда жует. А она смеется. Нет, маме лошадь, а бурундука мне.

Розовую обезьяну, открывшую будущее профессору Волкову, Вася сунул под куртку и время от времени проверял, на месте ли она.

Разговор о бурундуках и хомяках шел до самого дома, Димка почти не слушал.

…А в самом деле — Йелль или Гарвард?…

И что он, профессор Волков, теперь станет с этим делать?

Самое лучшее, что он может сделать, это немедленно выбросить все из головы. Все, все — включая мальчишку и розовую обезьяну.

— Папа, — вдруг произнес Вася и остановился. Димка с разгону прошел вперед и тоже остановился, вопросительно глядя на него. — Мама не сказала, что он приедет… Пап! — крикнул он и неуверенно побежал. — Привет! Ты чего приехал?

Димка посмотрел. Мужик был пузатый, хотя и молодой, не слишком чистые джинсы подпирали снизу клетчатое пузо в распахнутом курточном обрамлении.

— Здорово, — сказал мужик Васе, и с ощутимым и болезненным уколом ревности Димка увидел, как по-хозяйски он треплет мальчишку по голове, как будто это был его мальчишка, хотя на самом деле давно — наверное, всегда! — мальчишка был Димкин!

…Так все-таки Гарвард или Йелль?

— Смотри, — Вася сунул отцу под нос обезьяну, — я выиграл. И еще лошадь, хомяка…

— Мать деньги дала?

Мальчишка смешался.

— Нет, — и оглянулся на подходившего Димку, — он дал. Дима.

— Дима-а? — протянул мужик.

— Привет, — сказал Димка, — меня зовут Дмитрий Волков.

— А меня Александр Македонский, — зачем-то ответил мужик. Пошутил, наверное. Димка вежливо молчал.

— Пап, смотри, какая обезьяна!

— Да отстань!.. И откуда ты взялся, Дмитрий Волков?

Мальчишка вдруг перепугался. Так сильно перепугался, что Димка почувствовал его испуг, как свой.

— Пап, — забормотал он, подвигаясь, — ты чего приехал-то? Мама не сказала, что ты должен приехать…

— Она скажет! — зловеще сопнув носом, выговорил мужик. — Твоя мать,

пожалуй, скажет!

Тут он неожиданно взял Димку за куртку и потянул на себя. Это было неразумно, потому что Димка был намного выше и гораздо тяжелее, кроме того, он не ожидал, что мужик схватит его за куртку, поэтому сделал слишком большой шаг, надвинулся на него, и тот стал валиться в лужу.

Димка поддержал его — мужик вырвал руку.

— Папа! — тревожно крикнул Вася.

Димка оглянулся на него — он держался двумя руками за обезьяну, спрятанную под курткой, на бледном веснушчатом личике был страх. Воспользовавшись тем, что Димка отвернулся, мужик опять схватил его за куртку, да так, что затрещала молния.

— Вали отсюда, недоносок, твою мать! — прохрипел мужик ему в лицо. — Че ты около них трешься?! Жить надоело?! Так я те моментально клистир пропишу, не хуже, чем моя бывшая благоверная!.. И Ваську не тронь! Разгуливает он с ним! Да в этом доме все знают, что он мой сын, а он разгуливает!! Шоб завтра я приехал, шоб духу твоего!..

— Папа!!

Наверное, с стороны это действительно выглядит… неприятно, подумал Димка и поморщился. Два взрослых дяденьки танцуют в луже, держат друг друга за грудки, изрыгают проклятия — как в кино.

— Папа, перестань! Папа, ну перестань же!..

Папа отцепился от Димкиной курки и за шиворот схватил сына.

— А тебе, гаденыш, отдельное предупреждение! Дима!! Какой он тебе, твою мать, Дима?! Еще раз с ним увижу — убью! Ты понял?! Не, ты понял?!

Он сильно тряхнул сына, застежка куртки открылась, розовая обезьяна выпала из-за пазухи прямо в лужу. Глядя остановившимися от ужаса глазами, как быстро намокает в грязной воде чистый розовый бок, мальчишка открыл рот и завыл. Он выл негромко, на одной ноте и почему-то не нагибался, чтобы спасти свою обезьяну. Он просто стоял и выл.

— Вася, — позвал Димка, — перестань. Он ушел.

Подхватил из лужи обезьяну и выжал из нее коричневую воду.

— Вася, — повторил он, — все о'кей.

Но мальчишка все выл.

Димка присел перед ним на корточки, стараясь поймать его взгляд.

— Вася, это все… ерунда.

— Не… не-ет, — сильно заикаясь, едва выговорил Вася, — и об-об-обезьяна уп-пала.

— Мы ее вымоем. Это просто. Горячей водой и шампунем для волос. У меня есть шампунь, зато больше нет волос. Твоя мама мне сделала лысым.

— Ты см-мешно говоришь, — вдруг сказал Вася, и Димке показалось, что голос стал чуть больше похож на его обычный. — Ты что, не русский?

— Я живу в Америке много лет, — признался Димка, рассматривая его. — Как часто… хулиганит твой отец?

— Не очень часто, — ответил Вася и задержал взгляд на обезьяне в Димкиной руке. — Мама говорит, что это он в последнее время одичал, а то был ничего. А дед говорит, что это от того, что он тунеядец. А про меня дед говорит, что я — работяга! Ты правда знаешь, как ее выстирать?