Подруга подколодная
Шрифт:
— Нет вопросов, — улыбнулась я ему в ответ и тут же подала Косте знак рукой.
Мы вышли в прихожую.
— Одевайся и без лишних вопросов линяем отсюда, — зловещим шепотом приказала я Жемчужному, энергично набрасывая на себя куртку.
Он покорно исполнил мое приказание и, лишь очутившись на лестничной площадке, набросился на меня.
— В чем дело, Женя? Что случилось? Я хотел поприсутствовать на допросе Эльвиры. Мне…
— Я думала, у нас есть дела поважнее, — перебила его я.
— Какие?
— Найти и выявить убийцу твоего брата.
— Так я о том и говорю, — непонимающе уставился он на меня.
— О
— Нет, конечно, — стушевался Жемчужный. — Но мы с тобой могли бы почерпнуть максимум информации из ее слов.
— Всю необходимую информацию в отношении Эльвиры я уже почерпнула, — с загадочной улыбкой произнесла я, спускаясь вниз по лестнице.
— Что за информация? — Костя вовсю старался поспеть за мной.
— Ее домашний адрес.
До Жемчужного наконец дошло, что я задумала.
— Так мы едем к ней на квартиру с обыском?
— Вот именно. Ставридов этого сделать не сможет, по причине того, что следует букве закона. А по закону он не имеет права производить обыск в квартире у человека, не имея на руках ордера. А ордер ему никто не даст, так как оснований для подозрений Берг недостаточно. Но нам-то с тобой ордер ни к чему. Правильно?
— Конечно.
Больше Костя вопросов не задавал, и мы, остановив попутку, молча отправились к месту жительства Эльвиры Александровны. Добрались мы минут за пятнадцать. Она проживала в стандартном девятиэтажном панельном доме, неподалеку от центрального городского парка Воронежа. 139-я квартира, а именно такая была указана в паспорте домработницы Сякиных, располагалась на втором этаже. Дверь, слава богу, оказалась не железной, да и структура замка была простоватой для моих способностей.
— Смотри, чтобы нас никто не накрыл за непристойным и противозаконным занятием, — велела я Жемчужному и, склонившись над замком, приступила к делу.
Спустя две минуты работа была завершена. Замок сдался, и дверь открылась, гостеприимно приглашая нас в квартиру.
— Вот это да! — присвистнул Жемчужный. — Слушай, мы могли бы с тобой быстро разбогатеть на квартирных кражах. Как считаешь?
— В тюрьме не очень хорошее питание, — ответила я Косте. — Имей это в виду.
Мы шагнули в квартиру. Эльвира проживала в однокомнатной малосемейке. Это значительно упрощало поиски. Было бы куда хуже, если бы она владела четырехкомнатными хоромами.
— Приступим, — я азартно потерла руки.
— А что мы ищем? — поинтересовался Жемчужный.
— Печатку твоего брата.
— Ты думаешь?..
— А ты уже снял с нее все подозрения? — оборвала я его.
Мы принялись методично обследовать комнату. Печатка — это не чемодан, спрятать ее можно где угодно, так что работенка нам с Костей выдалась кропотливая. Следует еще взять на учет то, что в нашу задачу входило не оставить следов обыска, дабы не насторожить Эльвиру.
Мне зато повезло в другом. Почти сразу я обнаружила в ящике письменного стола еще два паспорта с фотографиями Эльвиры Александровны. Только выглядела она на всех фото по-разному. Один паспорт был на имя Виктории Степановны Нестеренко, другой — на имя Аллы Андреевны Пахомовой. Интересно. Немного подумав, я сунула оба паспорта в карман своей куртки. Печатки нигде не было. Мы с Жемчужным потратили на ее поиски добрых полчаса.
— Давай обследуем
— Погоди.
Я остановилась в центре комнаты, лихорадочно размышляя. Так не пойдет, Женька. Надо успокоиться, сосредоточиться и решить, где бы можно было спрятать печатку, исходя из чисто женской логики. Взгляд мой упал на диван-книжку. Ну конечно! Самое подходящее место для тайника — это то, где ты спишь. Старый, как мир, вариант. Классика.
— Помоги-ка мне, — попросила я Костю, направляясь к дивану.
Он покорно подошел и открыл диван. Ничего, кроме вороха газет. Однако цепким взглядом я определила, что бумага не запыленная и не залежавшаяся. Присела на корточки и убрала газеты в сторону.
На дне дивана лежали золотая печатка и кожаное портмоне. Я извлекла оба предмета на свет божий.
— Черт! Она! — воскликнул Костя, хватая семейную реликвию. — Та самая, Женька! Гошкина!
Я раскрыла портмоне. Он был туго набит двадцатидолларовыми купюрами. Помимо американских денег в нем лежало еще три визитных карточки, таксофонная карта и водительское удостоверение на имя Георгия Эдуардовича Сякина.
— Это тоже принадлежало Гоше? — я показала портмоне Жемчужному.
В ответ он только ошалело кивнул.
Глава 7
— Я убью ее! — процедил сквозь зубы Жемчужный. — Я порву на куски эту бестию!
— Не стоит, — возразила ему я. — Тем более, кажется, ты самолично заверил Ставридова, что не станешь вершить самосуд, а как добропорядочный гражданин передашь преступника в руки властей. Говорил? Я тебя за язык не тянула. Так что теперь изволь сдержать слово.
Вид у Константина был потерянный. Он не знал, что теперь следует делать. Честно говоря, передо мной стояла та же дилемма. Сейчас мы знали, что именно Эльвира Берг виновна в смерти Георгия. Это именно она выманила Веру Николаевну из дому, затем проникла в квартиру и затянула телефонный шнур на шее Сякина. Затем она сняла с его пальца золотую печатку, прихватила бумажник и скрылась с места преступления. Надо заметить, что сумма в бумажнике была внушительной. Скорее всего, Георгий откладывал деньги на что-то, переводя их в доллары. Может, собирался рассчитаться со своей бывшей женой, может, планировал какую-то крупную покупку. Не знаю. В любом случае, судьба распорядилась иначе, и его сбережения перекочевали не по назначению. Но вот как дать знать обо всем этом Ставридову? Просто принести ему вещественные доказательства и паспорта Берг, конфискованные мною, мы не могли. Придется объяснять следователю, как они попали к нам в руки. Проникновение в чужую квартиру без специального на то разрешения — тоже уголовно наказуемо.
Я прошла к телефону, стоящему недалеко от дивана на тумбочке, и сняла трубку. Набрала домашний номер Сякиных.
— Что ты хочешь делать? — окликнул меня Жемчужный.
Я подняла руку, давая ему знак умолкнуть на время.
На том конце провода трубку подняла Жанна.
— Да, — коротко сказала она.
— Жанна, это Женя, — представилась я.
— Привет! Ты где?
— Скажи, Ставридов еще там? — спросила я, проигнорировав ее вопрос.
— Нет, он уже уехал. Пообщался с Эльвирой и отбыл в прокуратуру. Сказал, что объявится к вечеру, когда доставят труп со вскрытия. Если и к этому моменту ничего не прояснится по расследуемому делу, в дальнейшем нас будут вызывать повестками к нему в кабинет.