Подсказка из прошлого
Шрифт:
— Существует?! — почти выкрикнула я, не обращая никакого внимания, что посетители за соседним столиком поглядывают в нашу сторону. — Что ты имеешь в виду? Ты же сказал, что он умер.
— Я имею в виду его душу.
— Душу?
— Да, душу. — Андрей смотрел на меня с вызовом. — Его душа осталась там, в этом доме. И вполне возможно, поэтому и упала его фотография, когда ты вошла. Наверно, дед хотел показать тебе, что он здесь. Возможно, он ждет тебя, чтобы объясниться. Ведь
Ждет, чтобы объясниться? Да как такое может произойти?!
— Мне нужно на воздух, — пробормотала я и, выскочив из кафе, почти бегом побежала в сторону гостиницы.
Андрей догнал меня уже на углу. Я хотела убежать от него, от себя, от всего того, что мучило меня и не давало покоя. Я привыкла жить обычной жизнью. Мой каждый день был похож на предыдущий: работа, дом, забота об отце. В Москве со мной начали происходить вещи, суть которых я не могла уловить и боялась в них разбираться.
— Лиза, я не хотел вас напугать, — когда Андрей волновался, он всегда переходил на «вы». — Вы должны сами прийти к этому.
Я резко остановилась, и он чуть не налетел на меня.
— Прийти к чему?
— К тому, что Степан существует, и что вы с ним связаны. Ваш приезд не случаен. Я почти уверен, что дедуля хочет что-то сказать.
— Да что ты несешь?
— Поверь мне, Лиза. Просто поверь.
Вид у Андрея был несчастный, но он не сдавался, хотел меня убедить.
— Послушайте, Андрей. Мне кажется, что мы не должны затрагивать эту тему. Если вы хотите, чтобы мы общались.
Внезапно я поняла, что именно сейчас была копией своего отца. Точно таким же холодным тоном, он запрещал мне говорить о матери. Именно поэтому я тоже стала обращаться к Андрею на «вы». Хотела поставить его на место.
Андрей с удивлением смотрел на меня.
— Знаете, Лиза, я никак не пойму: какая же вы настоящая. Впадаете из искренности в надменность так легко, словно в вас борются два человека. Будьте сама собой.
— Держите при себе ваши дурацкие советы! — холодно заметила я.
— Ладно. Я вам надоел?
Я сразу пришла в себя: он выглядел обиженным.
— Господи, конечно, нет, — на моих глазах выступили слезы. Кажется, в этом городе я превращаюсь в истеричку. — Я просто не могу сейчас думать об этом. Я материалистка. Я тело. Я не верю, что душа существует. Есть только эта жизнь, а после — ничего. А ты вгоняешь меня в разлад с самой собой.
— Прости, — Андрей достал из кармана платок и протянул мне. А потом сделал именно то, что я хотела: он обнял меня. — Я не буду говорить об этом, пока ты сама не захочешь. Пойдем, посидим на скамейке на Патриках. Я люблю Пруды по утрам — в это время там почти никого не бывает.
Я сидели у самой воды, наблюдая за парочкой белых лебедей, окруженных свитой рыжих уток. Я спросила его, почему, если все-таки дом достанется ему, он не будет его продавать.
Андрей улыбнулся.
— Меня не интересуют деньги.
— Не интересуют деньги? — удивилась я. — Ты хотя бы представляешь, сколько может стоить этот особняк в центре Москвы? Ты мог бы обеспечить себя на всю жизнь.
— Зачем мне это? У меня нет семьи, а мне самому вполне хватает того, что я зарабатываю.
— Но ведь когда-нибудь ты захочешь иметь семью, детей. Ты нравишься женщинам. Я видела, как они на тебя смотрят. — от вылетевшего помимо моей воли комплимента пришлось прикусить язык. Веду себя так, словно имею на него какие-то права. Да что он может подумать?!
— У меня была когда-то семья. Но моя жена не захотела жить в коммуналке.
— Это ерунда. С тобой можно жить где угодно.
Я сказала это так горячо, что Андрей недоверчиво покосился на меня, подумав, не издеваюсь ли я над ним.
— И все-таки единственная женщина, которую я любил, не смогла. Она стала настаивать на размене, а я не мог это сделать из-за соседей.
— Они были против разъезда?
— Я не стал и никогда не стану их спрашивать. Я считаю их своей семьей. К тому же они уже старенькие и скоро за ними понадобится уход.
— То есть ты хочешь, чтобы потом после их смерти тебе досталась вся квартира? Ну что ж, это разумно.
Андрей посмотрел на меня с таким презрением, что я опять пожалела о своих словах.
— Да как ты могла такое подумать?! Я же сказал, что они моя семья.
— Прости. Ты связался не с тем человеком, я слишком эгоистична.
Он взял в ладони мое лицо и долго смотрел на него. В этом жесте не было ничего сексуального. Скорее он хотел заглянуть внутрь меня. Понять меня. Понять, почему я стала такой.
— Ты хорошая, — сказал он, наконец, отпуская меня. — Просто не знаешь себя. А потом, извини меня, прожить всю жизнь с таким чудовищем, как твой отец и не перенять что-то у него невозможно.
Я хотела бы обидеться на его слова, но не могла: знала, что он прав. Именно поэтому и ушла из жизни моя мать. Она не смогла найти в себе сил, чтобы жить. Даже ради меня. И я ее не обвиняю.
— И все же, Андрей, неужели ты не смог найти какой-нибудь компромисс с женой? Объяснил бы ей, как тебе дороги эти люди.
Андрей грустно улыбнулся.
— Ты разве не знаешь, что творится с женщинами? То, что происходит сейчас, совершенно неправильно. Женщины потеряли самое ценное, что у них было.