Шрифт:
Annotation
Чего стоит ждать от детей, в которых пытаются погасить такое прекрасное чувство, как вера в чудо?
Виктор Райтер
Виктор Райтер
Подснежник
Сколько я себя помню — всю мою жизнь шла четвертая мировая война. Большинство стран первого и второго мира боролись за экологически чистые земли, которые обладали хотя бы каким-то качеством плодородия. Эти территории называются «Божьи земли» или «Божьи Сады». Из названия понятно,
Это просто невообразимо, что в современном мире есть такие земли! Никто не знает где находятся эти самые чистые места на планете. Каждая страна думает, что у всех стран, кроме нее есть частица «Божьих земель». Пару веков назад для людей и смысла не имело плодородие и чистый воздух. Банальщина, да и только. Вся планета гналась за искусственными продуктами, искусственным оплодотворением, искусственной природой, едой и даже красотой! А что сейчас? Сейчас имитация повсеместно.
В школе, когда началась четвертая мировая, сделали упор на биологию, химию и физику. Все государства тянулись к новым открытиям в этой сфере. После ядерных бомбардировок, люди наконец очнулись, что природу нужно сохранять и поддерживать, а не добивать ее до конца. Стали образовываться новые государства, например, как мое, которые были построены на тысячах тонн мусора. Всяческие отходы прессом сдавливали в блоки, склеивая их какой-то жидкостью, сейчас и не вспомню названия. Находимся мы посередине Индийского океана, что вызывает некоторые проблемы, такие как коммуникации с остальным миром, из-за того, что вышки для связи находятся на таком же маленьком островке рядом с Австралией.
Не знаю, как сюда занесло мою маму и бабушку по отцовской линии. Возможно, им платили большое пособие, за то, что они решились жить на таком отшибе. А, возможно, они не смирились с утратой моего отца и выбрали локацию подальше от дома.
По рассказам моих двух воспитательниц мой папа был моряком (тогда еще не было автопилотных кораблей) и хорошим человеком, не могу представить, как он это совмещал! Дома он появлялся не часто, но его прибытие всегда означало праздник. В мини-отпуск ему давали хорошие деньги, и, по историям можно понять, что из нашего населения в 1,5 миллиона человек на этом острове, мы были не самыми бедными, а даже наоборот! Отец очень любил мать, хоть порой и гулял. Он был другим, не от мира сего, поэтому этот мир его невзлюбил, а позже наказал. Одна из его любимых, но горестных фраз была: «Вселенная меня не любит, а значит люди любят».
Я рад, что я не знал своего отца. Вдруг он был не таким хорошим, как о нем говорят, а наоборот был каким-нибудь современным пиратом, ну или занимался воровством! Ведь с осознанием, что твой отец плохой человек, жить не очень-то уж и легко. Проще продумывать его как персонажа. Намного творчески будет, если я, смотря на его фото, буду видеть его прошлое своими яркими картинками. Я представлял, как он помогает людям, как он горячо любит мою маму и бабушку, как он яростно борется с китами и акулами в океане. Бесстрашный персонаж, коих свет еще не видел! И все это — мой отец.
Если бы он был рядом, я бы вырос совершенно другим, правда, я это чувствую, я это знаю. Скорее всего меня бы отправили в море по стопам моего выдуманного отца, или же отдали в воинскую часть по наступлению совершеннолетия (его понизили до 14 лет, ведь война того требовала).
Хоть он и был хорошим человеком, но все же, он ведь был моряком! Мое воспитание было бы жестоким и упорядоченным, и я это вижу, смотря на семейные фотографии. Отец выглядит сурово, у него длинные усы с закрученными кончиками, морщинистый лоб, немного кривой нос (по рассказам мамы он ударился горбинкой во время шторма), средней длины волосы, которые убраны назад и родинка на правой щеке, которая разрослась в следствии неосторожного бритья или качки корабля.
* * *
В детском саду я подружился лишь с одной девочкой, ее звали Аша, но своего имени я никогда не говорил, возможно, потому что, я хотел быть тем самым безымянным героем, как мой пропавший без вести отец. В ответ на интерес к моему имени я всегда отвечал: «Я вообще никто, да и звать меня никак!», — хитро улыбаясь. В итоге она приняла это и просто называла меня «мальчик».
Эта девочка не обладала хорошими внешними данными, меня привлекали ее мысли. Она как мой отец, она не из этого мира.
С Ашей нас объединяла тяга к природе и творчеству. Мы вместе мастерили лопатки, игрушки и одежду из мусора. Нередко мы устраивали показ мод из наших творений, за что нас, конечно, высмеивали. Нашей главной мечтой было полностью избавить этот мир от всей грязи, отчистить его, чтобы наши родственники и другие люди могли смотреть в окна, ходить в парки и купаться в обычной речке, а не на искусственном пляже.
Все эти обыденные действа из прошлого мы узнавали от бабушек и книг. Нас научили читать уже к трем годам, того требовали времена.
* * *
В один из дней мне приснился сон, который в итоге и привел меня к вам. Можно немного чая? Благодарю. Так вот-с…
Во сне я увидел то самое место, куда хотел попасть с того момента, когда понял, что я существую на самом деле. Это место и были те самые Божьи земли!
Это было огромное поле, которое казалось бесконечным. По нему ходили различные животные (которых в современном мире вовсе нет), росли невиданные цветы и громадные деревья. Под этими деревянными гигантами существовала целая природная инфраструктура, животные и природа обменивались своими благами для общего хорошего качества жизни. Как мне могло тогда присниться, ведь я никогда не видел ни белку, ни собаку, ни даже маленькую кошечку!
Единственное живое существо, которое я наблюдал кроме человека — был наш цветок с Ашей. Он стоял у меня на подоконнике, и чтобы за ним ухаживать нам приходилось подрабатывать во время учебы: официантами, уборщики, грузчик. Ухаживать за растениями в наше время — дорогая затея. Взращивать что-то прекрасное — есть некая ноша, жесточайший труд. Мать то и дело хотела его выкинуть, мол лучше бы в дом деньги нес, а не на какой-то цветочек тратился.
Это был подснежник.
Этот цветок и был той самой надеждой найти лучшую жизнь для всех людей! Порой мне казалось, что над этим подснежником подсвечивался маленький нимб, который так и намекал на святость наших планов. Вокруг упавших голов, — если посмотреть под правильным углом, — сверкали солнечные зайчики, прыгая туда-сюда.
Это и была моя вера, наша с Ашей вера. Вера в природу, вера во все живое, чистое и непорочное.
* * *
Последний раз я видел Ашу в 14 лет перед моим отъездом в армию. Прошло немало времени, но я все еще помню эти минуты.
Она пришла в аэропорт пешком, чтобы проводить меня. У ее семьи не было средств, и она шла на своих двух около двух с половиной часов, чтобы проводить меня! Отдавая все свои накопленные деньги на ухаживание за подснежником, у нее не было ни гроша за душой. Цветок — дело всей ее жизни. И ради благого дела Аша жертвовала собой. Повторюсь, она не из этого мира…