Подставная фигура
Шрифт:
Фары выхватили из темноты раскинувшееся крестом на асфальте тело мужчины.
– Стой! – Резко скрипнула, стираясь об асфальт, мягкая резина, микроавтобус остановился в нескольких сантиметрах от лежащего. Тот с трудом сел, очумело тряся головой.
Старший группы выскочил наружу.
– Давай в сторону! – Он хотел оттащить мужика, но тот сам отполз на тротуар.
– Этот гад машину забрал! – пожаловался он. – Сам вылетел под колеса, будто убегал от кого... И «мерсачка» моего забрал! Вон туда поехал, к центру!
– Двое в адрес, а мы следом! – мгновенно сориентировался старший. – Какой у тебя номер?
«Мицубиси»
– Нет тут никого! – доложили из квартиры Карданова. – Дверь сломали – свет везде горит, по полу бумажки какие-то... А его нет!
– Я понял! – ответил старший и переключился на милицейскую волну:
– Внимание, опергруппа ФСБ преследует «Мерседес», госномер... прошу оказать содействие в задержании...
Макс понял, что город поднят по тревоге. В зеркале заднего обзора он увидел, как мотоцикл ГАИ, ехавший по встречной полосе, вдруг заложил крутой вираж и помчался за ним следом. Потом из-за поворота выскочил милицейский «Форд» с мегафоном на крыше. Чуть-чуть не успел. Развернувшись, «Форд» тоже пристроился ему в хвост.
В салон залетали обрывки фраз из мощного динамика:
– Водитель «Мерседеса» номер... Вы нарушаете правила... Сейчас же сверните...
На ста километрах в час уютный салон «мерса» лишь плавно покачивался. Макс тронул ногой педаль акселератора. Сто десять, сто двадцать, сто тридцать... Тело вжалось в спинку сиденья. Огни замелькали быстрее, превращаясь в змеящиеся линии. Голос из мегафона стал заметно тише.
Макс скосил глаза в зеркало. «Форд» и мотоцикл отстали. Но их обогнал стремительный каплевидный «Мицубиси». Расстояние сокращалось.
Перекресток. Красный свет. Две девушки сошли на проезжую часть, яркие джинсы, длинные тонкие ноги. Макс крутнул руль влево, машину понесло, сбоку мелькнули и исчезли перекошенные ужасом лица девчонок. Руль вправо, газ! Ему удалось выровнять машину. Хорошо, что трасса почти пуста! Макс перевел дух.
Спинка сиденья теперь кажется жесткой, неудобной. Бешеное завораживающее мелькание перед глазами. Поворот. Зеленый свет, слава богу... Макс положил большой палец на кнопку сигнала. «Мерседес» несся вперед, как ревущий бешеный бык.
И он все еще не знал, куда бежит.
...Почти весь промежуток между двумя темными громадами зданий сталинской постройки был заполнен ритмично вспыхивающими синими огнями. Милицейские машины выстроились на перекрестке нос к носу. Из-за капотов крайних машин выглядывают автоматчики. Макс понял: будут стрелять, благо улицы пустынны.
До перекрестка оставалось еще полторы сотни метров. Сворачивать некуда. Сзади нагоняет погоня.
Макс сжал зубы. Когда «Мерседес» на ста тридцати врежется в заслон, он будет уже изрешечен пулями, словно дуршлаг. Макс даже не почувствует, как машина, натолкнувшись на преграду, задерет вверх изуродованный капот, пролетит несколько метров и, перевернувшись, с грохотом обрушится на асфальт за спинами опешивших спецназовцев и гаишников...
Это была редкая возможность красиво умереть. Но Макс не воспользовался ею. Он узнал этот перекресток и эту улицу. И у него вдруг появилась цель. Ясная и четкая.
Он сбросил скорость до восьмидесяти и резко повернул руль. «Мерседес» застонал, заскрипел, его задняя часть, словно циркуль, описала полукруг, оставив на дороге черный автограф
– ...Стрелять! – донесся скомканный обрывок звука.
И тут же звякнуло заднее стекло, открылись две круглые дырочки в лобовом, от них побежала густая паутинка трещин.
Макс пригнулся к баранке.
Впереди тоже пытались перекрыть дорогу, но не успели. Макс нацелился в стремительно сужающийся просвет между двумя «Жигулями», между багажником и капотом, точно посерединке... Чья-то фигура метнулась в сторону...
Удар! «Мерседес» тряхнуло, с шипящим хлопком выскочила подушка безопасности, воздушная прослойка спасла Макса от удара о руль, и тут же по ушам врезал металлический скрежет. Посыпались стекла, брызнули искры. Два протараненных «жигуля» развернулись от удара и зажали «Мерседес» бортами, словно ножницы, но погасить скорость не смогли – обдирая борта, «мерс» вырвался, сзади загремела по асфальту сорванная дверца с синей полосой.
Подушка закрывала обзор, Макс пригибал ее книзу левой рукой, изо всех сил вытягивал шею. Оставалось совсем немного... На повороте он едва не въехал в фонарный столб... В конце улицы опять появились синие маячки, но на полпути слева уже виднелся огороженный чугунной решеткой особняк, светящееся окно за скрюченными голыми ветвями. Запертые на цепочку металлические ворота...
Он сбросил скорость, и идущие навстречу милицейские машины притормозили, думая, что он собирается сдаться. Но Макс резко вывернул руль влево, дал газ и врезался прямо в чугунные ворота. Тяжелые створки с гулким грохотом разъехались в стороны, лобовое стекло вывалилось наружу, в салон ворвался прохладный вечерний воздух. Подушка вырвалась и окончательно закрыла обзор. Ничего не видя перед собой, Макс нажал педаль тормоза. Разворачиваясь, машина проскользила по асфальту двора несколько метров и замерла.
– Не стреляйте! Мы выполним ваши условия! – с акцентом крикнул кто-то впереди.
– Ушел, сука! – без акцента крикнули сзади.
Макс дрожащей рукой вытер пот со лба. Открыл дверцу.
– What`s happened?.. What`s matter?! – доносились из здания встревоженные голоса.
И эхом дублировались по-русски:
– Что случилось? В чем дело?
Макс с трудом выбрался наружу. Дрожали не только руки, но и ноги, дрожало все тело.
– Не стреляйте, соблюдайте спокойствие! – Со стороны особняка к нему бежали два крепких молодых человека в официальных костюмах. Их лица в полумраке показались Максу похожими на два белых вопросительных знака. Он поднял руки и крикнул в ответ по-английски:
– Я не террорист! У меня нет оружия! Я английский гражданин, прошу помощи!
Он осторожно достал из кармана свидетельство о рождении, развернул и показал явно взволнованным и настороженным молодым людям.
– Вот! Моя фамилия Томпсон. Макс Томпсон. Я родился в Лондоне...
Пока те изучали документ, Макс оглянулся.
«Форд», «Мицубиси» и еще несколько милицейских машин заполнили всю проезжую часть улицы, светили фары и ручные фонари, многочисленные фигуры в форме и в штатском двигались, разговаривали, докладывали что-то по трещащим рациям.