Подстреленный телефон
Шрифт:
Еще косо смотрели на одного дизайнера в доме на углу: его убили в восемь утра, и в этом было что-то неприличное, нас-то всех порешили ночью, а его утром, и это… это было как-то неправильно. Дизайнера сторонились, ну, почти все, кроме семьи садовника, кажется, у него даже что-то было с дочерью садовника, потому что её тоже сторонились, на всякий случай, ну мало ли.
Искали убийцу – сами не знали, зачем, сами себя спрашивали, разве убийца останется здесь, в городе, кто он вообще был, откуда пришел, зачем…
…просыпаюсь
Долго лежу с закрытыми глазами.
Нехотя смотрю на часы.
Выбираюсь из теплой постели, кутаюсь в халат, выхожу на балкон, сам не знаю, зачем.
Меня убивают в половине третьего.
Ровно в половине третьего.
Одним выстрелом.
Возвращаюсь в постель, сбрасываю халат, иду досыпать – еще полночи впереди, что теперь, не спать, что ли, из-за того, что меня убили…
…иногда пытаюсь разглядеть что-то там, за деревьями.
Как всегда ничего не вижу.
Жрущий измерения
…проснуться.
Нет, не так, раньше не было такого слова – проснуться, не было такого понятия, проснуться, не было такого – проснуться.
А вот – проснуться.
Спросить себя, что случилось с миром, пока меня не было… или нет, вернее, что случилось с миром, пока я… это… как… а, да, спал.
Нет, сначала увидеть мир.
И не понять.
Спросить себя, почему мир стал плоским, как… даже не как лист бумаги, а как лист бумаги, на который я смотрю с одной стороны. Почему я смотрю на дом на улице, и вижу только две стороны дома, где еще две – то есть нет, я знаю, что где-то там, за домом, но почему я не вижу их, и крышу, и что внутри дома, я тоже не вижу.
Почему, спросить я себя.
Почему, почему, почему.
Запаниковать.
Вот теперь по-настоящему – запаниковать.
Двинуться вперед… нет, не так, попытаться продвинуться вперед, понять, почувствовать, что это невозможно, отчаянно забарахтаться в четырех направлениях, нет, в шести, нет, все-таки в четырех, потому что вверх (раньше у меня и слова такого не было вверх) – не получается, что-то тянет назад, а вниз тоже не получается, потому что то же самое что-то не пускает.
Почему, спросить себя, почему, почему, почему.
Выбраться из своего убежища – это получается нелегко, очень нелегко.
Посмотреть вверх – теперь понимаю это слово, вверх, увидеть там, наверху, что-то мутное, серое, бесформенное, не понять, что это такое, но хотя бы почувствовать – это оно и есть, то самое, что сделало с нами… с нашим миром… сделало…
Не найти слов.
Попытаться послать сигнал тем, этим, которые идут (откуда слово? Откуда?) по улицам,
…осознать, как подавать сигналы, – выходит что-то жуткое, надо хватать пустоту, засасывать её в себя, потом выталкивать с силой, сдавливая что-то внутри, получается странное, непонятное – э-э-э-э-э-э-э-э!
Другие оборачиваются. Почему они движутся только в четырех направлениях, почему я вижу их только с одной стороны в мире, плоском, как лист бумаги…
Показываю на то, темное, туманное наверху, почему я не могу приблизить его к себе, почему я сам не могу приблизиться, почему только —
– Э-эээ-ээээ! Э-э-э-э! Э! А-а-а! А-та!
Они отворачиваются, они уходят от контакта.
Они.
Не знаю, кто они, только догадываюсь – такие же, как я.
То, темное, туманное, расплывчатое – понимает, что я его вижу, я-я-я, единственный из всех, – оно прячется на доли секунды, снова выскакивает…
Оно не боится меня.
Оно уже понимает, я – лишенный чего-то (не знаю, чего), загнанный в клетку чего-то (не знаю, чего), – ничегошеньки-ничего с ним не сделаю. Остается только тянуться туда, вверх, показывать пальцем в небо, сигналить беспомощно —
– А-а-а-а-а! А-а-а-а-та-а! А-та! Э-то! Та-ма! Э-то!
Осознать. Смутно, но – осознать, понять, что а-а-а-а – это ничего не значит, и э-э-э-э – тоже, а вот э-то, та-ма, о-но, ту-та – это да, значит…
– Та-ма! Та-ма! О-но! Э-то!
– …вы были пьяны?
– Д-а.
– Вы отдавали себе отчет в том, что делаете?
– А… не…
– Вы признаете свою вину?
– А-га…
– Здесь распишитесь…
Царапаю бумагу, замираю – у меня отнимаю то, чем царапать, говорят —
– Спасибо.
– Пожалуйста, – говорю я.
Кажется, им понравился мой подарок, это хорошо, что понравился что они сказали – спасибо. Может, с такими можно обсудить, достучаться до таких, что было что-то, было-было-было, но у нас это отобрали, мы им не дарили, они сами отобрали, и даже не сказали – спасибо…
Они…
Эти…
Это…
Там, вверху, серое…
Смотрю на них, чувствую – они не поймут, даже не попытаются понять. Вернее, не чувствую, могут только догадываться, о чем они думают.
Вот это есть такое.
Могу только догадываться – о том, что я раньше знал.
Почему так, спрашиваю я у себя, почему так.
Почему так – спрашиваю я у того темного, туманного, что наверху – чувствую, что он знает – но не говорит…
ВНИМАНИЕ!
ЭТО НЕ СПАМ!
…нет, не так, черта с два это кто-то читать будет…
ВНИМАНИЕ!
ЭТО КАСАЕТСЯ ВСЕХ!
…И опять не то, не то, не то, таких объявлений тут, на экране, как пруд пруди, люди не заметят, люди пролистнут дальше.