Подумаешь, попал – 2
Шрифт:
– Что там? – вдруг спросил Семен у Федорчука.
Тот, полуобернувшись ответил:
– Пехота загорает, видать машина обломалась.
Я чуть приподнялся, чтобы увидеть, что там происходит. Впереди маячила полуторка, вокруг нее суетилось несколько человек. Следующий впереди мотоцикл, вильнув чуть в сторону, объехал её, тоже предстояло сделать и нам. Семен вдруг резким движением, дернул руль, на себя. Сработал и Федорчук, не понимая, что к чему, но инстинктивно нажимая на тормоз. Мы почти вылетели в кювет, но зато пулеметная очередь предназначавшаяся нам, прошла стороной. Раздался взрыв гранаты. Мы
– Дайте мне! – Это был Семен, лежащий рядом. В руке у него уже был ТТ, принадлежащий раньше Павлу. Я протянул ему пистолет. Тот, схватив его, мгновенно передернул, так и не выпустив из огромной ладони свой.
– Эй, ты куда?
Не обращая внимания на мой возмущенный вопрос, Рябинин быстро пополз по канаве вместе со своим и моим пистолетом. Стрельба почти утихла. Почти, потому, что с нашей стороны ответных выстрелов не было. Я чуть приподнял голову, пытаясь оценить обстановку, но тут же спрятал ее. Сверху прошла очередь. Но все же я увидел, как от грузовичка к нам бежали люди.
– Хана, – проговорил я, – и встретил взгляд Федорчука, сжимающего наган.
– Эх, гранату бы мне, – с тоской сказал он. – А, была, не была!
Он, собирался вскочить, но в этот момент, раздались выстрелы, потом, с секундной задержкой, еще. Я все же, приподнял голову и увидел. – Рябинин, зайдя со спины к бегущим, пристав на колени, стрелял по-македонски, с обеих рук, почти не целясь. Четверым, бегущим к нам, оставалось метра четыре, и они не преодолели их, завалившись перед нами. Я приподнялся на половину, и понял, стрелять по нам больше некому. Возле пулемета максим, который был направлен в нашу сторону и стоял в кузове полуторки с откинутым бортом, лежал неподвижно стрелок.
Оглядевшись, Рябинин направился к нам. Нет, он был кем
угодно, но не деревенским увальнем, которым прикидывался.
Рядом клацнул затвор.
– А автоматик-то наш. Можно я себе его возьму, товарищ генерал? – спросил, Федорчук.
Я поглядел на убитых, одетых в нашу форму, и ответил:
– Да забирай хоть все! – и добавил: – Больше без автоматов и гранат ездить не будем.
Подошел Рябинин и протянул мне мой ТТ. Я лишь только отмахнулся.
– Оставь себе, ты я гляжу с двумя работать профи. Глянул ему в глаза, которые мгновенье тому назад были жесткими, а теперь
излучали саму доброту.
– Спасибо, Семен! Потом поговорим. А сам думал, все-таки, умудрились особисты всучить своего. А интересно, сколько лет, его тренировали, как их сейчас называют осназовцы? Их подготовка.
Федорчук спешил к стонущему сержанту, тот один оставался в живых возле расстрелянного виллиса. Я глянул в другую сторону. Недалеко от полуторки, валялся опрокинутый, покореженный взрывом гранаты мотоцикл, возле него окровавленные тела двух бойцов.
Послышался гул моторов, и из-за просеки показалась танковая колонна. Это шла свежая бригада из резервного фронта, обещанное мне пополнение. Идущий впереди танк остановился перед перекрывающими путь разбитым мотоциклом и телами погибших. Из люка башни высунулась голова, потом и сам танкист.
– Что братишки, налет? – спросил он, направляясь к нам. Разглядев меня, ойкнул, но сказать ничего не успел. Возле
танка притормозил додж, и выглянувший из него офицер проорал:
– Кривцов, почему встали? Немедленно освободить дорогу! Не хватало, чтобы и нас бомбами накрыли.
Почему-то и старший офицер решил, что это был авианалет.
– Подполковник, ко мне! – крикнул я, обращаясь к нему.
Тот, услышав командный голос, понял, что рядом кто-то в звании повыше его. Выбрался из машины и, определив взглядом, кто здесь старший, быстрым шагом подошел ко мне.
– Подполковник Баланов, товарищ генерал-майор, командир 23-й танковой бригады.
Ну, точно ко мне, только мы её вчера ждали.
– Генерал-майор Кропоткин, – представился и я. – Тут такое дело, подполковник. Это не налет авиации противника, а спланированное нападение диверсионной группы. И да, вы правы колонну задерживать нельзя.
Через двадцать минут мы вновь ехали по дороге к штабу армии. Нас сопровождал ЗИС с двумя отделениями автоматчиков в кузове, выделенными мне в качестве охраны из мотострелкового батальона бригады. По времени я уже опаздывал, мне было приказано явиться к двум, а уже была половина третьего. На месте происшествия, оставался особист бригады с десятком человек. Раненого сержанта отправили в корпусной госпиталь.
Генерал-полковника Горбатова на месте не оказалось, выехал в штаб Фронта. Я зашел к начальнику штаба. Генерал-майор Виконтов сидел у себя за столом и пил чай.
– А, Виталий Викторович, заходите, присаживайтесь! На чаек решили заглянуть?
Я присел напротив и хотел уже было извиниться за опоздание.
Но в этот момент мне подсунули стакан в серебряном подстаканнике, с горячим, ароматным чаем, который налил ординарец Виконтова из настоящего пузатого самовара, стоящего тут же на столе.
– Да, Виталий Викторович, на завтра назначено совещание на
двенадцать часов. Прибыть со своим начальником штаба или заместителем. Кстати, как насчет вашего штаба? Людей подбираете? Мы в свою очередь к вам несколько человек пришлем.
Генерал-майор допил свой чай, поставил пустой стакан в таком же подстаканнике на стол и продолжил:
– Сегодня утром к вам отправили нового адъютанта, старшего
лейтенанта Колкина. Как он вам? Лейтенанта Ветрова, представили к ордену Красного знамени, посмертно. Геройский поступок, закрыть своим телом командира.
– Согласен, и очень жалею его. Вот вашего Колкина еще не видел.
– Ты, наверное, из штаба фронта едешь? – предположил начштаба армии.
– Да нет же, к вам ехал! Сами к двум часам вызывали. Извините за опоздание, но по дороге на нас напали вражеские диверсанты. Еле отбились. Погибло шестеро бойцов из группы сопровождения.
– Сперва полковник Ведерников, теперь нападение на вас, – обеспокоился Виконтов. – Не слишком ли подозрительно?
Потом вдруг вскочил со стула.
– Никто вас не вызывал сегодня к нам в штаб! Совещание, как я говорил, назначено на завтра, на двенадцать.