Подумаешь, попал
Шрифт:
– Присвоить звание, младшего сержанта, Федорчуку, пусть будет А.А, в строевой разберутся.
– Так он здесь, со мной приехал.
– Тогда проще, вот приказ, бери его книжку, и дуй в строевую, а я пока людей сам для вас подберу, а то знаю я вас, самых-самых заберете.
– Держи, – я отдал Федорчуку красноармейскую книжку. Тот сунул её в карман.
– А чего это, она понадобилась, – спросил он.
– Запись сделать.– На еще это.
Он машинально, протянул руку, я опустил ему в ладонь треугольники –
Младший сержант, – произнес он.
– Извини, младших лейтенантов вчера давали, а завтра вообще наверное ефрейторов давать будут.
– Завтра воскресенье, – уточнил Леша. – И будут давать, только увольнительные.
– Вот видишь, лимит в полку на звания закончился, так что цепляй уголки.
– А то вон, к нам новобранцев ведут.
Действительно, в сопровождении сержанта, шло отделение солдат. Сержант
отрапортовав, передал мне список личного состава, и ушел. Перед домной стояли,
самые-самые.
Те которых –« покупатели»,берут в самую последнею очередь. Появился Федорчук, довольный как кот, съевший миску сметаны.
– Сержант, – обратился я к нему. – Построить это войско, как положено.
Тот, как будто всю жизнь командовал, выстроил солдат по ранжиру, и доложил мне.
– Бойцы сказал я, с этого момента, вы подчиняетесь только мне и младшему сержанту Федорчуку, и естественно старшим командирам полка. – Любые другие командиры, для вас не существуют, и приказы их не действительны, вы из роты специального назначения.
– Теперь, начиная с правофлангового представиться, сообщить о полученном образовании, гражданскую специальность – если такая имеется, кто что умеет делать.
По сути только троя, хоть на что годились. Москвич Епифанцев – образование десять классов, Ворошиловский стрелок, но москвичей в армии недолюбливали, считая их неженками и зазнайками, поэтому и отдали мне. Небольшого роста, но мускулистый, похожий на бурята паренек – назвался охотником, и на вопрос бьет ли он в глаз белку. Ответил, что не только белку, но и медведя бил. Третий был фрукт особый. Степан Грищенко – лет двадцати пяти, назвался трактористом, хотя прав не имеет, умеет водить машину. В училище при заводе, выучился на моториста. И как такого золотого специалиста, вручили нам.
Спросил напрямую. – Почему, попал ко мне.
Тот замялся и произнес. – Судимость у меня, условно год – за драку дали, и обижено добавил , сперва за меня руками ногами схватились , а как узнали о судимости, так все, только и знал, что полы в казарме мыл, да территорию подметал, а ведь я не виноват
был – они первые начали.
– Ты Грищенко, на жалость не дави, – раздался вдруг голос рядом.
Я обернулся, к нам подходил батальонный комиссар, в сопровождении еще одного военного. Я
– Знакомлюсь с поступившим пополнением.
Комиссар кивнул, и продолжил. – Так вот, боец Грищенко, родина дала тебе шанс, оказала доверие, призвав в ряды красной армии, и за это ты должен быть ей благодарен.
–У вас все? – спросил комиссар, обратившись ко мне.
– Да, – ответил я.
– Хорошо, познакомитесь – это младший политрук Иволгин Василий Петрович.
Мы пожали друг, другу руки.
– Он назначен к вам вместо Гольца, того перевели в другую часть.
– К вам поедет кинопередвижка, политрук на ней старшим.
– У вас ведь, последний раз кино показывали, месяца два назад? Я кивнул.
– Поспешите с отъездом. – К вечеру, чтоб были на месте. И добавил.
– Пойдемте поговорим, – он потянул меня за рукав.
Потом вдруг остановился. – А ведь вы, оказались правы.
– В чем?
– Ремонтники устранили последствия диверсии, и ночью когда возвращались назад,
наткнулись на этих столба рубав, была перестрелка, одного бандита убили.
Другие, воспользовавшись темнотой ушли, а если бы связисты были безоружны.
– У вас кстати, как с этим?
– У меня наган, у водителя карабин.
– Не густо, вот что, возьмите трех бойцов и пойдемте.
Я прихватил с собой, москвича, охотника и Грищенко.
Федорчук, поехал в парк, заправиться. Политрук знакомился, с оставшимися людьми.
В оружейной комнате, комиссар выделил нам: один пулемет – с двумя полными дисками,
и две трехлинейные винтовки.
– Можно, мне пулемет? – спросил Грищенко.
– А ты умеешь? – с сомнением спросил я.
– Так у нас, в училище курсы были, считали раз трактористы, значит будущие танкисты, мы и танк водили, и мат часть изучали.
– Даже два раза, из пулемета стреляли, и разбирать могу, у нас учебный был.
– Хорошо. Винтовки естественно, достались москвичу с охотником.
– Бойцы, быстро к остальным, – приказал комиссар. – Чеботарев, уши не греть.
Это, относилось к дежурному по батальону, и тот вышел из оружейной комнаты.
Мы остались одни.
– Инструкции помнишь? Я кивнул, хотя не понимал о чем речь.
– О том, что если случится война, и придется уничтожить объект, знаем только я,
ты и там на верху, – продолжил Крапивин. – У Корнилова, в сейфе, на случай боевых действий под грифом секретно, лежит пакет, в нем приказ.
– В случае отступления наших частей, охрану с объекта снять, объект подлежит
уничтожению. Исполнитель, комвзвода Кропоткин Виталий Викторович.
– Держи, комиссар достал из планшета листок, и протянул мне.
– После случая с Гольцем, решили не рисковать. Я взял листок.