Подвиг 1988 № 06 (Приложение к журналу «Сельская молодежь»)
Шрифт:
— Какое счастье, — холодно произнесла Жофия, — что теперь уже нет бешеных людей.
Геза прибавил газу, автомобиль снова подбросило.
— Бешеные люди всегда были и всегда будут, — веско сказал он. — Раскури мне, пожалуйста, сигарету.
— «Метрополь» тебя устроит?
— Я всегда их курю.
— И всегда мои!
Геза промолчал. Взяв у Жофии сигарету, он курил и внимательно следил за дорогой. Теперь они ехали быстрее.
— А что было с машиной? — спросила Жофия.
— Если тебя и вправду это интересует… Как я и говорил, пришлось прочистить свечи.
— И ты столько с этим возился? — Жофия нервно рылась в сумочке.
Геза улыбнулся.
— Нет, не только с этим. А ты не хочешь закурить? Что ты там ищешь?
— Куда я дела расписку, которую написала Еве?
— Я помню, ты оставила у нее.
— А я помню, что отдала тебе.
— У меня ее нет.
— Может, посмотришь?
— Зачем? Я же помню, как ты положила ее на стол, а Ева взяла и убрала.
Жофия недоверчиво хмыкнула и защелкнула сумочку.
Они выехали на асфальтированную дорогу. Стрелка спидометра поползла вправо и остановилась на «100».
— А теперь чего ты гонишь? — спросила Жофия.
— Хочу наверстать время.
Они подъезжали к городу, замелькали палисадники окраин Будапешта.
— Ну и пылища! — проворчал Геза.
— А жара какая! Дышать нечем!
— Посиди минуту. — Геза подкатил к тротуару и притормозил. — Я позвоню на работу, как бы чего не случилось. Узнаю, не нужен ли я.
— А где это мы?
— Это уже вокзал. Внутри там есть несколько телефонов-автоматов, надеюсь, хоть один из них работает. Надо узнать, вдруг что-нибудь срочное.
— Еще заставят куда-нибудь ехать!
— Ну что ж, — Геза пожал плечами, — придется поехать.
— И тогда пропал сегодняшний день!
— Значит, пропал.
— Что ты все суетишься! — взорвалась Жофия. — Можно подумать, что ты генеральный директор!
— Генеральный директор, — улыбнулся Геза, — не такое важное лицо, как шофер. Без генерального директора машина может ехать, а без водителя даже с места не сдвинется! — Он громко рассмеялся, радуясь своей шутке. — Ладно, отговорюсь как-нибудь, не беспокойся. Я сейчас вернусь. Заодно звякну Еве, пусть встает. Пока доедем, чтобы сварила нам кофе. — Геза достал из багажника портфель и заторопился к зданию вокзала.
Жофия зло смотрела ему вслед. Не успела она выкурить сигарету, как Геза уже вернулся.
— Все в порядке. — Он широко улыбался.
— Вот видишь!
— Все-таки мне теперь спокойнее, раз я позвонил.
— А как Ева?
— Ева?.. А, поворчала немного, но была рада, что мы не забыли о ее дне рождения. Просила передать, что к нашему приезду даже цветы будут на столе.
— Вижу, у тебя уже хорошее настроение, — с досадой сказала Жофия и стряхнула за окно пепел. Она думала о деньгах и о своем начальнике, этом идиоте, который отдал сверхурочную работу не ей, а Лонци. «Вы делаете слишком много ошибок», — сказал он. А Лонци разве меньше? Но ей начальник прощает, потому что та разрешает ему себя щупать. Как теперь отдать Еве долг?
— Успокойся, — сказал Геза и, наклонившись, погладил ее по волосам. — Не нервничай из-за этих проклятых денег! Я все продумал, ничего страшного. Отдадим, когда будут.
Лицо Жофии тут же просветлело. Значит, они вместе отдадут долг, после свадьбы. Что ж, очень мило с его стороны.
— Вот это другое дело! Какой ты добрый! Меня это ужасно мучило, и я сейчас подумала, что лучше мне совсем не ходить к Еве. Но, если ты ее попросишь, она наверняка согласится подождать.
— Нам еще надо заскочить к тебе домой за подарком для Евы.
— Ой, чуть не забыла! Ну конечно! Я же приготовила. Я забегу и сразу вернусь.
— Я тебя провожу, дорогая, — сказал Геза. — Хотя бы для того, чтобы разок поцеловать. Мы ведь не настолько торопимся, и у нас есть на это время, правда?
Часы на углу показывали 7.18.
Капитан Пооч шел и весело насвистывал. Вдруг он замер на месте и насторожился. Телефон в его комнате звонил непрерывно. Почему лейтенант Кепеш не снимает трубку? Где же он? Пооч приоткрыл дверь, комната была пуста. Он подошел к телефону.
— Капитан Пооч слушает.
— Я звоню уже полчаса, но никто не подходит. — Голос в трубке звучал взволнованно. — Разыскиваю вас по всему зданию, но ни вас, ни Кепеша нигде нет.
— Что случилось? — Волнение невольно передалось капитану.
— Тридцать пять минут назад нам сообщили из седьмого участка, что на улице Тамаша, номер 10, в квартире 32 обнаружен труп молодой женщины. Она покончила жизнь самоубийством. Повесилась.
— Это вы, господин Сивош? — хрипло спросил Пооч.
— Я, товарищ капитан. Здравия желаю! Ее обнаружила соседка и сразу же заявила. Туда выехала милицейская машина. Районный участок передал сообщение нам, потому что личные приметы умершей совпадают с переданной нами вчера информацией. Алло?..
— Я слушаю.
— Я отдал распоряжение, чтобы до вашего приезда на месте происшествия ни к чему не прикасались. Когда тело обнаружили, оно уже было холодным. Видимо, самоубийство произошло около восьми утра.
— Что вам известно об этой женщине?
— Зовут ее Жофия Бакони. Разведенная, жила одна. Нас об этом информировала соседка. Алло, вы слушаете? У погибшей рыжие волосы.
Пооч положил трубку. Взгляд его упал на записку, оставленную Кепешем. Прочитав адрес, отмеченный красным фломастером, капитан пробормотал:
— Да, не скоро он оттуда выберется.
В это время кто-то постучал в дверь.
— Можно?
В комнату вошла тоненькая рыжеволосая девушка.
— Что вам угодно? — не слишком приветливо спросил Пооч.