Подвиг 1988 № 06 (Приложение к журналу «Сельская молодежь»)
Шрифт:
К ее столику подошла официантка.
— Прикажете еще что-нибудь? — спросила она, вежливо давая понять, что пора освободить столик. Официантка была очень хорошенькая молодая девушка с безупречной фигурой, золотистыми волосами и зелеными глазами. Длинные ногти были накрашены ярко-красным лаком.
— Нет, спасибо, — сказала Лилла, и к ней вернулось плохое настроение. Она расплатилась и направилась было домой, но передумала и пошла в кино.
Пробило двенадцать, когда Пооч и Кепеш вошли в свой кабинет. Сивош сидел за столом капитана, перед ним лежали блокнот и ручка. В блокноте не было никаких записей.
— Ничего? — спросил капитан.
— Ничего, — ответил Сивош. — Я могу идти?
— Нет. Останьтесь. Мы сейчас пойдем в картотеку.
В картотеке их встретил приветливый молодой человек.
— Вот, товарищ капитан, взгляните, что мы для вас подыскали. У нас зарегистрировано тридцать семь человек по имени Геза Халас. В настоящее время двадцать шесть из них находятся на свободе. Кто из них вам нужен?
— Ему около тридцати лет.
— Одну минуту. — Молодой человек, державший в руках подобранные фотографии, принялся рассматривать каждую в отдельности. — Эту можно отложить, эту тоже и эту… Так… остается восемнадцать.
— Он шатен.
— Тогда отложим эту и эту. Шестнадцать.
— Покажите-ка!
Пооч положил фотографии в ряд.
— Так-так, — пробормотал он, — который же из них? Все здесь?
— Все.
Капитан недовольно покачал головой.
— Ведь мы даже не знаем, была ли у него судимость. Будем искать по-другому. Надо сделать фоторобот. А эти фотографии пусть будут под рукой, кто знает, вдруг понадобятся.
— Вас понял.
В кабинете их с нетерпением ждал Петерди.
— Вот адрес дома отдыха, где была Жофия Бакони.
— Как вы узнали?
— По регистрационным книгам. Она приехала туда на этой неделе, в четверг.
— А сегодня суббота. — На лбу Пооча снова появились глубокие морщины. — Знаете, о чем я сейчас подумал? Ее жених — ведь это он, по словам Сэп, достал ей путевку, — он специально отправил ее туда, чтобы она ему не мешала. То есть в момент убийства Евы Борошш Жофии в Будапеште не было, и она не знала, что случилось с ее подругой, и не могла заподозрить, что с ней тоже… Но ее-то почему? И почему Халас привез ее обратно в Будапешт? Зачем ему ото понадобилось? Ведь в другом месте он мог это сделать с гораздо меньшим риском…
— Возможно, из-за драгоценностей, — предположил Кепеш.
— Возможно. Вероятно, не хотел рисковать, взламывать дверь.
— Но, может быть, у него был ключ от квартиры невесты?
— Все равно гораздо безопаснее было бы войти вместе. Имея уже одно убийство, он не мог рисковать и лезть в чужую квартиру. Если же их увидят вдвоем, никто ничего не заподозрит. А случись что-нибудь непредвиденное, что помешало бы ему забрать у Жофии драгоценности, он бы их просто оставил. Удовлетворился бы тем, что взял в пятницу. Петерди, вам удалось выяснить его приметы у жильцов дома?
— Нет, не удалось. Этот парень очень старался никому не попадаться на глаза.
— Так. Кто нам может дать наиболее точное описание его внешности? Домработница Хинча, Луиза, утверждает, что видела его, и не раз. Кепеш, это ваша задача. Кроме того, его знает доктор Хинч. К нему поеду я. Да, еще Йожеф Ловаш. Петерди, это поручается вам. — Капитан взглянул на листок бумаги, где был записан адрес дома отдыха. — Сначала мы с лейтенантом Кепешем съездим туда. Господин Сивош, вы свободны. Петерди, вы тоже можете идти. Который час? Половина второго. На два тридцать закажите машину. Кепеш, у нас еще есть час времени… Давайте немного подумаем.
Когда они с Кепешем остались одни, Пооч придвинул к себе блокнот.
— Итак, мы имеем дело с двумя убийствами. И в обоих случаях жертвы — красивые молодые женщины. Первая версия: корысть. Вторая — ревность. Третья — месть. Начнем с первой: из квартиры Евы Борошш пропадают большие ценности. Можно предположить, что Жофия Бакони участвовала в ограблении, то есть была сообщницей Гезы Халаса. Часть похищенных драгоценностей Халас, видимо, спрятал у своей невесты. Я предполагаю, что поначалу он не намеревался убивать Жофию. Но потом, когда он потребовал у нее драгоценности, она воспротивилась, и тогда он ее ударил. Затем, испугавшись последствий, повесил свою сообщницу. Мертвые не говорят.
— А при чем тут дом отдыха?
— Убийство — я имею в виду убийство Евы Борошш — он, вероятно, собирался совершить один и поэтому удалил Жофию. Кроме того, возможно, он с ее помощью хотел обеспечить себе алиби. А в доме отдыха это сделать нетрудно. Всегда можно сказать: был там-то и там-то. Не видели? Он как раз купался. Кто это помнит? А сомнительное алиби все же лучше, чем никакое.
— Да, это так.
— Посмотрим вторую версию — ревность.
— Женщины убили друг дружку? — недоверчиво усмехнулся Кепеш. — А может, тут замешана еще одна? Или преступник — какой-нибудь маньяк?
— Вы хотите сказать, что убийца — сексуальный маньяк? Это исключено. Ни в том, ни в другом случае не найдено никаких следов, подтверждающих это предположение. Наш врач сразу же поставил бы нас в известность.
— Да, пока мы не найдем этого Гезу Халаса… — Кепеш запнулся. — А почему именно его? Разве кто-нибудь другой не мог этого сделать?
— Кто же, по-вашему?
— Ну, кто-нибудь из знакомых Евы, например, Ловаш или доктор Хинч, или еще кто-нибудь.
— Доктор Хинч… Что ж, он ведет себя довольно странно. Кстати, у него нет алиби. Так, ну а другой?..
— Ловаш? Нужно проверить его показания. Он уверяет, что в день убийства, в пять часов вечера, находился в кондитерской «Фиалка». Если это подтвердится, его можно исключить.
— У Ловаша только один мотив преступления — завещание, и находится оно якобы в квартире его невесты.
— Мы его там не нашли.
Пооч внезапно поднялся.
— Едем! У нас есть еще полчаса. Давайте еще раз проверим эту квартиру. Если Ловаш сказал правду и завещание действительно существует, я готов поверить, что убийца не он.