Подвиг на Курилах
Шрифт:
Первым поставил под ней свою подпись старшина 1 статьи Вилков.
Между тем корабли продолжали двигаться к острову Шумшу. Видимость была крайне ограниченной, что затрудняло переход, но в то же время благоприятствовало проведению операции. Оставаясь незамеченными с воздуха, десантные суда могли вплотную подойти к острову и, если туман не рассеется, высадить на вражеский берег передовой отряд, который захватит плацдарм и обеспечит высадку последующих сил десанта.
При планировании операции внезапность учитывалась как главный фактор. Запрещено было зажигать береговые
Для соблюдения скрытности, казалось, было предпринято все, что только возможно. На берегу никто не знал маршрута и цели десанта: задачи частям и подразделениям ставились в походе.
Большое внимание при подготовке к высадке десанта уделялось партийно-политической работе. Каждому участнику операции вручена была листовка с призывом образцово выполнить свой долг перед Родиной. О том, как надо действовать в бою, говорила специально изданная «Памятка бойцу-десантнику». На всех кораблях провели митинги, партийные и комсомольские собрания. Во вновь сформированном батальоне морской пехоты была усилена партийная и комсомольская прослойка: из 783 человек в нем теперь насчитывалось 320 коммунистов и 173 комсомольца.
Политработники провели оперативную работу по разоблачению коварства японских империалистов, подчеркивая, что задача предстоящей десантной операции состоит в том, чтобы смелым и решительным ударом разгромить гарнизоны островов и выполнить боевой приказ с честью. Агитаторы побеседовали о бдительности, используя материалы из листовок, выпущенных политотделом базы.
Только в батальоне морской пехоты, высаживавшемся в первом броске, за день было подано 18 заявлений с просьбой принять в партию. Матрос Колчин писал в своем заявлении: «Прошу первичную парторганизацию принять меня кандидатом в члены ВКП(б). В боях с японскими захватчиками высокое звание коммуниста оправдаю с честью. Программу и Устав ВКП(б) признаю».
Теперь все десантники с нетерпением ожидали начала высадки, в том числе Николай Вилков.
В первый день плавания, который прошел спокойно, боцман, стоя на верхней палубе, увидел, как от корабля, где находилось командование головного отряда, отвалил юркий катер. Зарываясь носом в волну, он устремился к их судну. Когда с него сошли майор Шутов, командир отряда, с заместителем по политической части старшим лейтенантом Котом и ступили на палубу корабля, их плотным кольцом окружили десантники. Посыпались вопросы:
— Сколько еще ходу до острова Шумшу?
— Какие прогнозы на погоду?
Побеседовав с людьми, старший лейтенант Кот сложил в полевую сумку стопку исписанных разными почерками листков. Содержание их было примерно одинаковое: «Иду в бой. Прошу считать меня коммунистом». Так писали солдаты, матросы, сержанты, старшины.
Позднее катер Шутова пристал к кораблю командующего операцией.
Генерал-майор Гнечко вызвал к себе командира передового отряда, чтобы познакомить с характером оборонительных сооружений японцев на острове Шумшу и последними
В полдень на корабль, где располагался штаб передового отряда, катер Шутова собрал командиров подразделений. Отправился туда и ротный командир Вилкова старший лейтенант Кащей. А когда вернулся, сразу довел конкретные задачи до всего личного состава.
Вилков понимал, что впереди еще десятки километров пути, полные всяких неожиданностей, трудностей. Предстояло высаживаться на незнакомый берег острова. И тут, конечно, помогут тренировки, которыми руководил старший лейтенант Кащей, чьим ближайшим помощником в этом деле был Николай.
Для тренировок выбрали участок Камчатского побережья, изрезанностью рельефа сходный с островом Шумшу. Здесь были оборудованы оборонительные сооружения примерно такие же, как на японском острове. Матросы и солдаты передового отряда с рассвета до глубокой ночи отрабатывали все детали высадки. На корабли и в казармы возвращались промокшие до нитки, от усталости валились с ног. Но никто не роптал, не жаловался на трудности. Каждый понимал, что как бы ни было тяжело на тренировках, в бою будет труднее. На занятиях не рвутся мины и снаряды, не свистят над головой пули. А там…
— Не к теще на блины идем, — говорил своим матросам Вилков. — К встрече с самураями готовимся.
Густой туман висел над морем. Временами он становился настолько плотным, что впереди идущий корабль различался с трудом.
— Даже погода на нашей стороне, — шутили моряки. — Пусть попробуют самураи обнаружить нас в таком киселе!
Собрав бойцов на политическую информацию, замполит повесил на переборке кубрика географическую карту, испещренную синими и красными жирными линиями.
Вилков примостился рядом со своими матросами Ильичевым и Додухом. Слегка подавшись вперед, все трое следили за тем, как замполит водил неотточенным концом карандаша по карте, разъясняя десантникам обстановку на советско-японском фронте.
— Наши войска ведут успешные боевые действия на Сахалине. Японцы оказывают особенно яростное сопротивление вот здесь. — Он энергично ткнул карандашом в карту. — Это важная железнодорожная станция Котон. Советские воины ночью прошли через болота, которые противник считал непроходимыми, и сейчас, видимо, штурмуют Котон.
— А как идут дела в Маньчжурии? — спросил Ильичев.
Сидевший позади него десантник с черными шелковистыми усами усмехнулся:
— Не спеши, хлопче, поперед батьки в пекло.
Замполит, заметив смущение Ильичева, улыбнулся ему.
— Что ж, вопрос правильный. В конечном счете, в Маньчжурии решается судьба войны с Японией. Там советским войскам приходится преодолевать сильное сопротивление Квантунской армии. Так вот, смотрите. В этом районе наши соединения осуществили прорыв вражеской обороны. Японцы в панике бегут, боясь окружения. Собственно говоря, Квантунская армия находится на грани катастрофы. Так что это облегчает нашу задачу. Конечно, рассчитывать на легкую победу не приходится. И каждому из нас нужно приготовиться к жестоким боям.