Подвиг пермских чекистов
Шрифт:
Спал Паша обычно между двойным полом на корме. Ну а если место оказывалось занято, приходилось ночевать у колесного ограждения, за бортом. И все-таки не сравнишь с крышей вагона. Пароход медленно шлепает колесами по воде, никуда не спешит, и не надо каждую ночь искать новый ночлег.
Дорога для Паши Ощепкова была привычным состоянием. Другой жизни он почти и не знал.
Когда-то, как ему казалось, очень давно, жили в деревне большой семьей, то ли в Удмуртии, то ли в Вятской губернии. Отец ушел на заработки, да так и не вернулся. Тогда их и настиг голод.
Когда началась в 1914
Но настал день, когда Паша остался один. Мать умерла. И начались его скитания.
Паше шел тринадцатый год. Он все время куда-нибудь ехал. Где только не бывал: Астрахань, Баку, Тифлис, Казань, Пермь, Нижний Новгород, Самара...
И вот снова Паша ехал в Пермь. Цели у него никакой не было. Надеялся: на Волге голод, может, на Урале посытнее?
Пароход медленно шел вверх по Каме.
Паша сидел у борта с мальчишками, Уже который раз они обсуждали событие, случившееся на одной из камских пристаней.
Они ждали пароход. Наконец увидели: идет! Пароход под названием «Красная Звезда» подошел к пристани. Но посадки не было. На палубе развернули непонятное белое полотно.
— Сейчас будут показывать «туманную картину», — сказали Паше. Так в то время иногда называли кино. Паша пробрался к самому полотну. Тут объявили, что будет выступать Крупская. Кто такая Крупская — Паша не знал. Вышла невысокая седая женщина. Паша оказался рядом с ней.
— Слово жене Владимира Ильича Ленина!
Жена Ленина! Паша так и сел. Фотограф щелкнул фотоаппаратом.
Через несколько лет, когда Паша окончит в Перми курсы по подготовке в вуз и поедет в Москву учиться, он снова встретится с Крупской. На сей раз он сам придет к ней и скажет:
— Я из Шалашинской школы-коммуны. Хочу учиться. — И смущенно напомнит: — Я стоял рядом, когда вы выступали на пароходе.
Крупская позвонит в Замоскворецкий райком комсомола и скажет:
— Окажите всяческую помощь Павлу Ощепкову.
Потом, спустя много-много лет, когда Павел Кондратьевич Ощепков будет уже профессором, в хронике двадцатых годов, показанной по телевидению, он увидит снимок: Надежда Константиновна Крупская выступает на пароходе «Красная Звезда», а рядом — мальчик, и он с удивлением воскликнет:
— Да это же я!
Но до того времени в ту осень было еще далеко. И кто знает, куда бы увели его дороги скитаний, если б молодая Советская Республика всю заботу о нем не приняла на себя.
Вечером пароход пристал к маленькой пристани Оханск. Паша был здесь уже не первый раз. Он уверенно вышмыгнул на пристань. Толпилось много пассажиров в ожидании посадки. Он шнырял между ними, и его «тайник» под подкладкой становился все тяжелее, длинные полы били по ногам.
И вдруг кто-то крикнул:
— Облава!
Паша понял: беспризорников ловят. Он хотел перескочить на борт парохода и быстро прыгнул под перила. Но чья-то крепкая рука уже держала его за ворот:
— Ты куда?
Перед Пашей стоял матрос в бескозырке. Он показался очень большим. Мальчик привычно захныкал:
— Пустите,
Но дяденька не пускал.
— Я, дяденька, коммунист!
— Нам таких и надо, — сказал матрос.
ЗАДАЧА НОМЕР ОДИН
Два года Пермь жила мирной жизнью. После Колчака остались взорванный мост, сгоревшие пароходы, остановившиеся заводы. Еще рыскали вооруженные банды, вспыхивали кулацкие восстания, да к тому же надвигался голод. В город прибывали тысячи беженцев, беспризорных детей.
В эту пору Василий Васильевич Винокуров работал сначала сотрудником, а потом председателем Пермской губчека.
Винокуров только что вернулся из Усольского района. Ликвидировали банду.
Он был крепкого сложения, бритоголов. Курносый нос делал лицо мальчишеским. Но глаза его были воспалены, он кашлял. Каждую осень обострялась застарелая болезнь. Врач требовал немедленно лечиться, да Винокуров и сам чувствовал... Он сел, взял листок бумаги с дореволюционной рекламой на обратной стороне и написал заявление:
«Прошу дать мне отпуск. Я не мечтал в окопах об отпусках и отдыхах и даже когда получал официально таковые, ими не пользовался. А именно, когда получил первый отпуск на месяц в 1918 году, я уехал разоружать в Верещагино банду. Во второй отпуск сформировал отряд и ушел на фронт. В настоящее время сильно страдаю болезнью. Я отдам жизнь за революцию, но хочу приносить пользу как можно дольше».
Справка врача: «Винокуров В. В. страдает туберкулезом левого легкого и находится под моим наблюдением. Процесс не поддается полному излечению, что связано с чрезмерной работой, которую выполняет тов. Винокуров. Поскольку заболевание носит угрожающий характер, Винокуров должен быть освобожден от работы минимум на три месяца и подвергнут лечению».
Винокуров положил написанное заявление и справку в стол и стал читать бумаги.
«Разыскивается член следственной комиссии Колчака, живет под фамилией беженца Качура»; «Сбежал из-под ареста Аверин»; «Совершена кража на кожевенном заводе». Ага, вот опять о детском приемнике. Пишет неизвестный гражданин! «В г. Перми по ул. Торговой и Красноуфимской и особенно на рынке оборванные беспризорники часто с повязками вместо шапок распевают молитвы, вызывая сострадания прохожих и этим зарабатывая деньги, приучаясь к легкой жизни, а еще больше к воровству. В детприемнике нет никакого порядка. Дети целыми днями сидят на мостовой, играют в карты или толкаются на базаре. Когда будут приняты меры?»
А вот отчет воспитательницы Желтышевой о работе приемника: «Водопровод в помещении не работает, уборщицы нет. На кухне только два котла, в одном — каша, в другом — щи. В них же кипяток для чая и мытья полов. Состав детей — текучий, возраст — разный. Есть даже парни лет восемнадцати. Несмотря на трудности, ставим пьесы на революционные темы. Создали библиотеку. Читаю вслух. Рассказываю о себе. Из воспитательниц — я одна».
Нужно немедленно ехать в детприемник, все остальное — потом.