Подвиг в прайс не забьешь

Негривода Андрей Алексеевич

– Да уж... Моралес ему этого не простит... – проговорил Стингер.

– Сколько у него есть времени на все? – Стар, как всегда, был практичным, реалистом.

– Дней двадцать, насколько я понял... – произнес Андрей и улыбнулся. – Видимо, мои выстрелы все же подпортили их семейные дела...

– За это время, ком, нас уже даже на континенте не будет – будем сидеть в нашей казарме в Аяччо или отдыхать где-нибудь в Марселе...

– Есть еще одна хреновая вещь, Паша...

Скрывать о своей болезни было нельзя, чтобы не подставить под пули командос всю группу.

– ...У меня малярия...

– Твою мать! – только и сказал Водяной.

– ...Меня там обхаживал-обнюхивал какой-то медицинский «профессор», вот от него я и услышал, когда он Кайману докладывал... В общем дела такие, пацаны... Я подхватил самую поганую форму этой заразы... Если без особенных подробностей, то следующий приступ будет послезавтра, 30-го... Потом 3-го... А вот до следующего, четвертого, я уже имею полные шансы не дотянуть... По крайней мере, это со слов «профессора» вытекает...

Ответом было гробовое молчание. И только пять пар округлившихся глаз сверлили пристальными взглядами своего лейтенанта.

– ...И я чувствую, что этот «академик» был прав... Требуется срочное, полное переливание крови... Иначе – кирдык... Во время приступа я вываливаюсь из действительности на хрен на сутки... Такие дела...

– А лекарства, прививки там, еще чего? – спросил Водяной.

– Нет лекарства от «четырехсуточной малярии», Паша... Сам хотел бы его принять, но нет...

– Ясно, – проговорил задумчиво Стар. – Тогда так...

– Тогда так, майор... – перебил его Андрей. – За ближайшие двое суток нам надо постараться увеличить темп до предела! И пройти путь по максимуму... Потому что на третьи сутки я опять стану «рюкзаком», а это резко сократит скорость группы... Надо связаться со Скорпионом и попробовать приблизить место рандеву с вертолетами – это тоже может помочь нам всем... Что будет после приступа, я не знаю, но надеюсь, что оклемаюсь... Нам надо оторваться от «хвоста»... Иначе... Иначе в этих чертовых джунглях положат всю группу... Если я почувствую, что больше не тяну, то я останусь – Кайману для дона Алесандро нужен только я...

– Согласен!.. – рявкнул Стар.

Это было настолько неожиданно, что все, кроме Андрея, конечно, уставились на Павла с немым недоумением.

– ...Согласен! И темп увеличить, и выжать из ближайших двух суток максимум километров, и с Франтишеком связаться насчет «вертушек»!.. Все правильно ты решил, капитан!.. – Он зло глянул на Филина. – Только я немножко, чуть-чуть всего-то, изменю твой план... Я прикажу всем, так как ты «тяжелый» «трехсотый» и я принял командование группой, чтобы тут же, если ты еще хотя бы один раз заикнешься о том, чтобы остаться, связали тебе руки и забили в рот кляп поглубже! Чтобы не давил на бойцов авторитетом! М-мать твою!!! А будешь трепыхаться, так я сам, лично, тебе за такие мысли еще так накостыляю, что станешь «очень тяжелым» «трехсотым»!!! Ты меня хорошо понял, командир?!

Он уже не замечал, что на этот его всплеск возмущений улыбаются все присутствующие на «военном совете».

– Ладно... Не кипи!.. Я пошутил! – улыбнулся и Андрей.

– За такие шутки морду бьют, не отходя от кассы, даже близким друзьям и тяжелобольным, если они только не больны на голову.

Андрей обнял Павла за плечи:

– Остынь, майор. Ну, неподумавши ляпнул!

– А командиру на то башка и дана, чтобы думать! – проворчал Стар уже миролюбиво.

– Такие дела наши, мужики... Надо валить отсюда, и побыстрее...

Стар вскочил с места как ужаленный и взглянул на часы:

– 12.40!.. Побалаболили и хватит! Будем выжимать из ситуации то, что можно! – Он включил «Фалькон» и скомандовал: – Группа, внимание! Начинаем движение! Водяной, Оса – головной дозор!

– Есть! – последовал ответ.

– Триста метров удаление! Оса, рация на приеме! Пошли!

Два «куста» нырнули в заросли.

– Джагглер, Тень – справа, Флеш, Кот – слева! Боковые дозоры, удаление сто! Пошли!

И еще четыре «куста» сыпанули в разные стороны от поляны.

– Стингер, Гранд – замыкающие! Удаление – пятьдесят!

– Есть!

– Остальные идут в основной группе! Дизель!

– Я!

– Тебе отдельная задача! Идешь рядом с командиром – он твоя забота!

– Есть!

– Всем! Держать максимальный темп! Связь только на приеме! Идем домой, мужики... Начали движение! Вперед!..

30 июня 2000 г. Перуанские Анды.

«...Я лечу над землей, возвращаюсь домой,

Я теперь вертолет – выше тучи полет...»

...Приступ начался, как по расписанию.

Ближе к вечеру Андрей почувствовал усталость и слабость во всем теле. Конечно, можно было подумать, что он попросту устал после того двухсуточного марша, когда они все вместе сумели пройти около восьмидесяти километров... Они сделали много! Сумели, наконец-то, выйти из низинных джунглей Мадре-де-Дьос и войти в лиственный лес. Здесь идти было легче, хотя и опаснее: заросли просматривались на несколько десятков метров... Этот лес уже был похож на обычный лес среднерусской полосы, здесь уже не было той непролазной зеленой стены...

Теперь они все вместе почувствовали, что вошли в предгорья и постепенно поднимаются все выше и выше... Еще немного, и должны были начаться «альпийские леса» с чахлой хвоей и практически постоянным туманом, а дальше... Дальше растительность должна была становиться все скуднее, а температура разреженного воздуха все ниже – задачей группы было пересечь Анды через перевал, который находился на высоте около 5000 метров в зоне вечных снегов, где сейчас, посредине зимы, мороз мог доходить до 25 градусов. Ну и, конечно же, нехватка кислорода...