Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа (полная серия)
Шрифт:
– Нет, тут, наконец, с ума сойдешь, – пробормотал Леон, хватаясь за голову.
В это время на лестнице послышались шаги, и вскоре на пороге комнаты показались Арман де Кергац и Бастиан.
Андреа, расставаясь с графом, смеялся так едко, что Арман, казалось, узнал в нем своего брата.
Граф сел в карету и велел кучеру ехать, как можно скорее.
– У меня ужасное предчувствие, – сказал он Бастиану. – Поедем в улицу Мелэ.
При виде горя Роллана и плачущей Гертруды он мгновенно догадался, что случилось
– Жанна! Где Жанна? – вскрикнул' он.
Леон молча протянул ему письмо, Арман прочел и прислонился к стене, чтобы не упасть.
– Андреа! – прошептал тогда он. – Это все его дела. Теперь я узнаю его. Это непременно Андреа!
Пора вернуться нам теперь к госпоже Бопрео и Эрмине.
На другой день после ужасной истории с письмом они уехали в Бретань к тетке госпожи Бопрео – баронессе де Кермадэк и поселились в ее родовом замке Женэ.
Начальник отделения был от души рад тому, что он оставался один, так как теперь мог свободно приняться за поиски Вишни, которую он уже привык считать своей.
Баронесса де Кермадэк была женщина восьмидесяти лет, и хотя она вела очень однообразную и экономную жизнь, но все – таки была очень довольна приезду племянницы с дочерью.
Она охотно прервала чтение своего любимого Амадиса и поставила весь штат своего замка на ноги, чтобы принять как можно лучше приехавших гостей.
Но здесь мы должны добавить, что весь ее штат состоял из двух стариков и пятнадцатилетнего мальчика Ионы.
Прожив у нее три дня, госпожа Бопрео и Эрмина окончательно свыклись со своим новым образом жизни.
Перемена местности и окружающих лиц действовали исцелительно на Эрмину.
Но вдруг совершенно неожиданно на третий день вечером на двор Женэ въехала с шумом карета, и, к удивлению госпожи Бопрео и ее дочери, из нее вышел сам начальник отделения.
Поцеловавшись с женой и дочерью, он счел нужным сказать: «Я взял отпуск, чтобы приехать к вам». Но при этом он, конечно, не счел нужным сообщить, что приехал, в Женэ только по приказанию сэра Вильямса.
На другой же день после приезда в замок он остался наедине с своей женой и сообщил ей, что за Эрмину сватается тот самый молодой англичанин, которого ей представили на бале в Министерстве иностранных дел.
– Сударь, – заметила ему на это Тереза, – когда женщина любит одного, то она не в состоянии полюбить другого.
– Но если она видит, что обманута, – возразил с горячностью Бопрео, – и если она видит, что человек, которого она любит, – вор, преступник, вы думаете, женщина устоит, если человек, молодой, красивый, богатый, одаренный самыми возвышенными качествами, предлагает ей руку, если она может, наконец, забьггь с ним свое прошлое.
Госпожа Бопрео прежде всего была мать: у нее в голове мелькнула надежда, что, может быть, ее дочь еще будет счастлива.
– И вы говорите, что он любит Эрмину? – спросила она в сильном волнении.
– Без памяти.
– Следовательно, надо возвратиться в Париж?
– Зачем? Он может приехать сюда.
– Как сюда? Под каким же предлогом?
– Мы уже придумали средство – сэр Вильямс уполномочил меня.
– Вас?
– Ну да. Сударыня, итак, вот это средство: сэр Вильямс, как англичанин, очень любит путешествовать. Он приедет в Бретань, затем собьется с дороги и попадет в Женэ.
– Ну, а потом?
– Потом он едет к соседу баронессы, к г. де Ласси, откуда он может опять и опять приехать в Женэ.
– Но как же он попадет к де Ласси?
– У него будет к нему рекомендательное письмо от племянника де Ласси, маркиза Гортрана де Ласси.
Бопрео еще много говорил своей жене относительно его будущих планов, но она уже давно во всем согласилась с ним.
В тот же день вечером Бопрео отослал сэру Вильямсу письмо, в котором уведомлял, что благодаря его стараниям дело поставлено так, что вся остановка теперь только за ним, а потому – чтобы он немедленно приезжал в Женэ.
Возвратясь из Буживаля, сэр Вильямс был уверен, что найдет у себя письмо от Бопрео, и не ошибся.
Прочитав его, он съездил к Гортрану де Ласси, достал у него посредством обмана рекомендательное письмо к его дяде и затем немедленно возвратился домой, где Коляр хлопотал уже, укладывая его чемодан.
– Поговорим теперь серьезно, – сказал ему капитан.
– Я вас слушаю.
– Я поеду заняться теперь двенадцатью миллионами. Но ты останешься здесь лицом к лицу с нашим врагом, которого надо очень остерегаться.
– Вы говорите про Армана де Кергаца?
– Конечно.
– За ним надо наблюдать.
– Ну да! Фернан в тюрьме и не страшен. Вишня и Жанна в Буживале, и ты мне отвечаешь за них своей головой.
– Головой?
– Ну да.
– Кроме этого, надо опасаться Леона Роллана.
– Надо его упрятать.
– И я тоже думаю. – Баронет несколько задумался.
– Как ты думаешь, твой Николо в состоянии убить его одним ударом кулака?
– Одним? Право, не знаю, но двумя…
– Да хоть тремя; дело только идет о том, чтобы его убить.
– Но где и как?
Баронет сэр Вильямс улыбнулся.
– Разве трудно затащить человека куда – нибудь за город – да хоть в кабак.
– О, – прервал его Коляр, – мне пришла в голову великолепная мысль.
– Поделись – ка ей со мною.
– Ведь я считаюсь его другом, а потому и скажу ему, что знаю, где Вишня, а затем как – нибудь вечером повезу его в Буживаль, а на дороге Николо и слесарь покончат с ним.
– Мысль не дурна. Исполняй ее по возможности скорее. Впрочем, дождись лучше моего письма.