Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа (полная серия)
Шрифт:
– Обе женщины, то есть Вишня и Жанна, находятся в маленьком домике, – говорил мальчуган. – Вот вы увидите.
Он вошел на мостик водяной мельницы и сказал Гиньону:
– Идите направо, приятель; если упадете в воду, то это будет очень плохая штука.
– Ступай сам направо! – ответил ему Гиньон.
– А плавать умеете? – спросил опять Рокамболь.
– Нет, – ответил работник.
– Ну, это плохо, – проворчал мальчуган, и, дойдя до середины мостика, где уже не было колеса, он сделал быстрое движение и, толкнув Гиньона,
– Посмотрим, по шерсти ли тебе дана кличка Guignon [1] , – проговорил в это время маленький негодяй.
И в то же время он крикнул графу:
– Прощайте, господин граф, вы не узнаете, где Жанна.
Ребенок пошутил и надсмеялся над взрослым и остался верен сэру Вильямсу.
Делать было нечего.
Де Кергац и Леон Роллан проворно вернулись в кабак, рассчитывая узнать что – нибудь от старухи.
Но вдова Фипар уже исчезла.
Кабак был пуст, и Арман нашел в нем только один еще неостывший труп Коляра.
1
Неудачник (фр.).
А теперь мы снова вернемся в Бретань.
Сэр Вильямс не терял здесь времени понапрасну; он поместился у кавалера де Ласси, который принял его со всем радушием скучающего человека, и в короткое время заслужил его полное расположение и привязанность.
Заручившись такими вескими данными, сэр Вильямс приступил уже к более решительным действиям.
Он открылся перед де Ласси в том, что любит Эрми – ну, но что, к несчастью, не пользуется ее расположением.
Де Ласси принял это сообщение близко к сердцу и решился помочь бедному англичанину, который так страдал из – за своей любви к Эрмине.
По его предложению была устроена большая охота на старого кабана, на которой присутствовал и господин Бопрео с дочерью.
Во время этой охоты сэр Вильямс имел возможность порисоваться в глазах молодой девушки, убив в двух шагах от нее старого кабана, на которого он бросился один.
Сцена была настолько потрясающая и вместе с тем страшная, когда сэр Вильямс храбро бросился на рассвирепевшего зверя, что с Эрминой сделалось дурно, и молодой англичанин стал представляться ей чем – то вроде героя.
– Каково? – пробормотал сэр Вильямс, возвращаясь с охоты и нагибаясь к господину де Бопрео.
– О, отлично, великолепно! – проговорил тот.
– Если бы у вашей дочери не двенадцати миллионов приданого, – заметил также тихо сэр Вильямс, – то я бы, поверьте, не стал рисковать: я ведь ставил на карту свою жизнь.
Вскоре после этой охоты он сделал предложение, но Эрмина письмом поблагодарила его за оказанную ей честь и ответила, что она все еще любит Фернана и не может забыть его.
Рокамболь, как и следовало ожидать, преспокойно себе выплыл на берег, обогрелся на барке и явился на другой день утром чуть свет в кабак.
Дверь этого милого заведения была отперта.
Вдова Фипар удрала отсюда еще вчера и скрывалась
теперь в павильоне, где жила Жанна. Рокамболь взобрался в первый этаж.
Труп Коляра все еще лежал в луже крови.
– Это скверно, – подумал он, – граф удрал и, конечно, не скоро явится сюда. Но первый, кто пожалует сюда, уведомит кого нужно, и тогда мы действительно пропали. Эх, бедняга, – продолжал он, поднимая труп, – и твое дело не лучше Гиньона.
В это время в нижнем этаже раздался маленький шум.
Рокамболь проворно схватился за нож.
Но в ту же минуту до него долетел хорошо знакомый ему голос:
– Эй, Рокамболь!
– Ладно, – пробормотал мальчик, – это наш Николо, трусить нечего.
Это был на самом деле паяц Николо, который пробродил всю ночь по полям, к утру немного успокоился и решился сходить узнать, что произошло после его бегства.
– Идите, тятенька, идите сюда! – крикнул ему мальчуган.
Николо взошел по лестнице и остановился, дрожа всем телом, на пороге желтого кабинета.
Юморист Рокамболь посадил труп Коляра и прислонил его к стене.
– Шабаш, – сказал он, показывая на него пальцем.
– А старуха? – спросил паяц.
– Улизнула, – ответил Рокамболь. – Ну, папенька, болтать некогда. Сначала нужно припрятать покойного господина Коляра. Это его нисколько не огорчит, а мы будем в выигрыше.
– Да ведь не мы же его убили, – заметил Николо, – и кто же смеет нас обвинять!
Рокамболь пожал плечами и презрительно посмотрел на паяца.
– Папенька, – сказал он, – хотя вы и не виновник моих дней, но, между нами сказать, я об этом не жалею.
– Что такое? – спросил Николо.
– А то, что вы глупы, как настоящий паяц, – продолжал Рокамболь, – у вас ум в ногах, а не в голове.
– Дурак, – проворчал Николо.
– Предположим, что сюда пожалует полиция, – продолжал Рокамболь. – Ну, конечно, нас с вами немедленно забирают и засаживают. Затем начинают рыться в разных бумагах; оказывается, что папенька Николо жил в одном портовом городе, откуда и вышел с волчьим паспортом и со всеми признаками бывшего каторжника.
– Черт побери! Я об этом действительно не подумал, – проворчал старый паяц.
– Что же касается до меня, – начал опять мальчуган, – так я улизнул из пансиона, куда меня поместила исправительная в ожидании моего совершеннолетия, и меня возвратят на старое место.
– Ты прав, – проворчал опять Николо, – но куда же мы денем твоего милого господина Коляра?
– Если бы дело было ночью, то я бы сказал, что мы похороним его в саду, но так как теперь уже день, то я думаю, что будет гораздо лучше спустить его в погреб. У нас есть старая пустая винная бочка, мы выбьем у ней с одной стороны дно, а потом заколотим отверстие.