Подводная охота, или Мистические путешествия
Шрифт:
– Потом, как огонь разожжём, разденусь – Агла всё ещё дрожала от холода.
– Ну что, попробуем? – Пульп, уже не ожидая согласия, уверенно вырвал зубами пробку из бутылки, как будто делал это каждый день, и налил в каждую кружку примерно на палец зелья.
– Ну и вонь – посиневшими от холода губами выдала правду-истину Агла. – Может не будем? – и она с сомнением начала вращать, покачивая, стакан и глядя, как мутноватая жидкость бегает по стенкам.
– Я слышал, это зелье большую силу даёт – решил не отступать Пульп, и залпом выпил, предварительно выдохнув воздух, чтобы не ощущать вони.
Агла, глядя на брата, повторила все действия с точностью автомата. Оба теперь сидели и молчали, выпучив глаза.
– Ну
– Гадость-то гадость, а вон смотри, ты уже не синяя, а розовая становишься – парировал Пульп, хотя и самому ему это зелье показалось отвратительным.
Агла и впрямь ощутила, как по телу растекается тепло, а в голове появляется лёгкое и приятное головокружение.
– Вот это да! – сказала она – правда в нём сила есть. – И замолчала, прислушиваясь к новым для себя ощущениям.
– Не зря его так африканские маги любят – голосом чуть громче обычного заговорил Пульп – они, как его напьются, так начинают кричать, что их род самый древний и самый сильный, что без их посохов маг и не маг вовсе, хоть будь он трижды из рода Зойгов, что их женщины самые красивые, а мужчины самые-самые… ну и… . А что некоторые их дети в нашей школе обучаются магии, так это они не помнят. – Пульп сам уже начал распаляться, почему-то близко к сердцу приняв такое положение дел. – Их дети самые тупые, по сто раз надо одно и то же объяснять…. Черти черномазые….
Он, как само собой разумеется, уже наливал по второй.…
– Ну давай, Агла, ещё по одной и всё.
Агла, которая уже немного согрелась, не стала возражать и молча протянула свой стакан….
Глава 7
Триг, проводив детей, решил немного вздремнуть, так как всю предыдущую ночь он почти не спал. Войдя в спальню, он подошёл к окну и задёрнул массивные шторы, сшитые из искусно выделанных шкурок летучих мышей, так как за окном был уже полдень, а днём спать он не очень любил. Он уже снял свой роскошный халат и остался в рубашке и жилетке с медными пуговицами, как что-то заставило его остановиться. Он подошёл к узкому окну, больше похожего на бойницу, из которого открывался прекрасный вид на парк Медитаций и Драконовы горы, синеющие вдали. Погода была прекрасная и было видно самые высокие горные хребты, которые обычно были скрыты за туманными облаками. Он открыл ставни и ворвавшийся ветер с трудом всколыхнул тяжелую серо-чёрную штору. Беспокойство не покидало его, хотя видимых причин для этого не было никаких. Войны давно уже закончились, все территории и границы были определены. Драконы тоже почти все исчезли; большая часть их была уничтожена в Третьей войне, а остальные постепенно вымирали из-за близкородственного скрещивания, в общем, их осталось всего несколько штук. Они жили где-то очень далеко и о них ещё рассказывали страшные истории и легенды, но всерьёз их уже никто не воспринимал. Интуиция опытного мага подсказывала, что опасность есть, что она существует, и Триг, как был, без халата вернулся обратно в тронный зал. Опасность, давящая на сердце, скорее всего, касалась кого-то из тех, кого он больше всего любит. По этой причине, в первую очередь, он решил увидеть своих внуков Аглу и Пульпа.
Волшебное зеркало мерцало загадочной полупрозрачной поверхностью и будто ждало его. Триг подошёл и, проводя над зеркалом правой ладонью, начал бубнить заклинание… (так как оно секретное, не будем здесь его воспроизводить). Поверхность зеркала стала прозрачной, и в глубине его он увидел на первый взгляд ничем не примечательную сцену: Агла и Пульп сидели за своим импровизированным столиком и о чём-то оживлённо разговаривали, причём Пульп жестикулировал настолько активно, что казалось, он отбивается от стаи мух. Агла в это время сидела, глядя на него и раскачиваясь из стороны в сторону, с блаженной улыбкой на лице.
Триг мгновенно понял, что происходит: "Зелье! О, дьявол, где они взяли его?" Он сел в кресло и сосредоточился. Его воля и сознание сконцентрировались в одном луче, пробивающем пространство и время. И когда Пульп собрался налить ещё по одной, бутылка почти бесшумно лопнула прямо у него в руке, растекаясь вонючей лужей ему на штаны и на пол.
Триг продолжал оставаться там, наблюдая, что же произойдёт дальше. Он не хотел вмешиваться напрямую, предоставляя им свободу выбора.
Агла вскочила, удивлённо глядя на Пульпа и на осколки бутыли, рассыпавшиеся по полу.
– Ну и сила у тебя, Пульп! – с некоторой долей восхищения воскликнула она.
Пульп, пребывавший до этой фразы в некотором замешательстве от происшествия с бутылкой, воспрянул духом.
– А то! Это с виду я так выгляжу, как будто слабак, а на самом деле-то у меня во-о-о! – слегка заплетающимся языком произнёс Пульп и согнул руку в локте, демонстрируя бугорок мышц на предплечье. – Со мной шутки плохи, я кого хошь могу завалить, у меня есть ещё секретные символы и заклинания, которыми я могу замочить на расстоянии….
Агла знала, что такие символы в Школе Магических Искусств не даются, но сделала вид, что поверила, так как не хотелось спорить с Пульпом из-за такой мелочи. Она решила продолжить игру:
– Так ты и дракона, наверное, сможешь убить?
– Хм-м-м, дракона? Я вот думаю, не сразиться ли мне с каким-нибудь магом из линии Трегубых – уже явно понесло Пульпа. – Давай вот щас рванём к ним в логово, я им устрою аргентинское танго – лицо Пульпа покраснело.
Он начал неуверенно рисовать в воздухе какие-то символы явно собственного сочинения, но потом обречённо махнул рукой и с видимым облегчением произнёс: "Ладно, пусть живут, я сегодня всех прощаю" – и протянув руку в классическом жесте прощения, плюхнулся обратно на мох, пытаясь расположить своё обмякшее тело в позе римского патриция….
…Триг сурово сдвинул брови и тяжело вздохнул: "Только этого ещё мне не хватало" – и вернулся в свою реальность, так как дальше там оставаться не было смысла. Он сделал всё, что необходимо, а просто наблюдать что будет потом, уже было неинтересно. Он ещё раз вздохнул, покачав своей седой головой, и пошёл в спальню, чтобы погрузиться в живительный сон, но сегодня ему видно не суждено было поспать. Только он сел на кровать, чтобы снять свои мягкие сапоги из телячьей кожи, расшитые серебром, как с улицы раздался какой-то непонятный шум и чёрная тень накрыла лужайку перед окном. Раздался пронзительный птичий крик и треск ломаемых веток. Дракон! Но когда всполошившийся Триг выглянул на наружу, то обнаружил сидящую на дереве, недалеко от окна, птицу Говорун. Это была хоть и огромных размеров, но всё-таки птица, а не дракон, как со страху почудилось Тригу, и была совсем безобидной тварью, навроде курицы, так как питалась только растительной пищей и мелкими козявками. Но это было единственное существо из животного мира с которым можно было говорить на обычном языке. Триг относился к ним некоторой опаской, так как эта птица предпочитала больше говорить, чем слушать. И когда ей попадался благодарный слушатель, она могла болтать до бесконечности, так что слушатель мог и заснуть и проснуться и потом опять провалиться в сон, а она всё говорила и говорила не прерываясь.
"Что ей надо?" – подумал Триг, а вслух выкрикнул:
– Здравствуй, мудрая птица! Где тебя носило, что ты видела в том мире и в этом, и что слышала?
Птица, переступила с ноги на ногу, чтобы устроиться поудобнее, и сломала при этом ещё несколько веток.
– Кха, кха, Величайший из магов, летала я и за горами и лесами, и за синими морями. И в жарких странах африканских и в холодных королевствах Океанских, и нигде не встречала я равного тебе по силе и могуществу, о Величайший из великих…