Подводная охота, или Мистические путешествия
Шрифт:
– Ты говори, пожалуйста, поконкретнее, что надобно тебе, птица? – решил прервать обычное славословие Триг.
Птица на некоторое время замолчала, потом моргнула несколько раз своими большими, карими, круглыми глазами и продолжила:
– Довелось слетать мне за Жёлтую пустыню к своей сестре, и слышала я, что африканские маги из линии Тэкуу замышляют против тебя козни. Что будет к тебе прислан гонец, с виду простой, а на деле коварный молодец (птица Говорун любила говорить складно, потому-то слушатель и впадал обычно в транс или сон, так что ей больше подошло бы имя Баюн).
Триг вздрогнул и поймал себя на том, что он уже почти спит (птица полностью оправдывала своё название) и постарался сосредоточиться:
– Так, так, так… так ты говоришь, нам гонца зашлют наши африканские друзья?
Птица неодобрительно покосилась на Трига. За такое короткое время, он умудрился уже два раза её перебить. Не будь он самым уважаемым магом в Синегорье, она бы не стала терпеть такого нахальства.
– Кха-кха… Величайший… слушай же, что было дальше…. Летела я летела, весть тебе скорее передать хотела. Весть, она не злая и не добрая, если передать её вовремя. И не кому попало, а кому она выпала, и если у неё хорошее начало – ты с удачей за плечами (птицу уже потянуло на философию), а полёт если начинается, то уж никогда не заканчивается….
– Мудрая птица, благодарю тебя, может, желаешь водицы испить или зерна поклевать, устала ты, наверное, с дороги – Триг решил прервать птицу, так как суть дела была уже понятна, и надо было просто её как-то остановить.
– Кха-кха… Величайший, некогда мне тут у вас рассиживаться, у меня своих дел полно – обиженно проскрипела птица Говорун и оттолкнувшись от ветки попыталась спланировать, но зацепилась своими огромными крыльями за ветви и свалилась под дерево. Ещё больше сконфузившись, она пробежала по лужайке несколько шагов, расправила гордо крылья и, чуть не зацепившись за решётку ограждения, низом полетела в сторону гор, постепенно набирая высоту.
Глава 8
Володька проснулся первый и, не открывая глаз, провёл языком по нёбу. К его удивлению, во рту было влажно и чисто, а это был нонсенс, так как все последние годы, что оставались ещё в его памяти, поутру во рту было всегда сухо и погано. Было зябко, к тому же он отлежал бок, и Володька решил, не вставая, поискать, видно завалившееся за кровать, одеяло. Он начал шарить рукой… и тут страшное воспоминание-ощущение не пальцев, а копыт, вернули его в настоящее. От ужаса и бессилия он заблеял, чем разбудил Василия, а тот, вскочив сразу на четыре ноги, довольно бодро пробежался по загону и потом помочился возле двери, тряся хвостом и довольно бекая.
Маленькое красное солнце пробивалось в узкие дверные щели и широкими оранжевыми полосами играло на противоположной стене сарая. Наступило их первое утро новой жизни. Так как ни Володька, ни Василий не знали козлиного языка, то им приходилось на ходу придумывать свой – язык жестов и блеяний. Володька бесцельно ходил по сараю, когда Василий толкнул его рогом в бок, что видимо означало "Слушай сюда" и коротко бекнул, показывая на маленькую дверку в стене, видимо служившую входом и выходом для молодняка. Она была накрыта куском кожи, и поэтому вчера в сумерках они не заметили её. Василий подошёл к стене и, согнув одну ногу, рогом приподнял полог и глазами начал косить на дырку, предлагая Володьке попробовать. Володька, не раздумывая, попытался сунуть туда башку, но рога мешали, и наружу можно было высунуть только морду. Они ещё какое-то время, сменяя друг друга, пытались вырваться на свободу, но только поцарапались и набили шишки. Затем они решили отдохнуть и, напившись воды, снова улеглись на сено возле стенки….
…Дни проходили за днями, похожие друг на друга как близнецы. Постепенно воспоминания о прошлом таяли, уступая место повседневным нуждам, и вскоре они уже почти не помнили кто они и откуда. Раз в день к ним заходило существо непонятного вида, похожее на большого зайца, только на двух ногах и с короткими ушами. Передние лапы были похожи на человеческие, только пальцев было три. Это существо приносило им воду и сено, но иногда бросало и свежей травы. Все попытки как-то войти с ним в контакт успеха не принесли. Вот и в этот раз, когда скрипнула дверь, Василий вскочил, чтобы поприветствовать его, но, к его удивлению, существо как бы ответило ему, кивая головой и издавая звуки типа мяуканья. Удивительно, но в этот раз оно не закрыло дверь, а осталось стоять, как бы приглашая их к выходу. Василий неуверенно, шаг за шагом, бочком протиснулся между Кенгуру (как он для себя его назвал) и дверным косяком и… вот она, свобода! Володька, видя, что его друг уже покинул сарай, в два прыжка оказался рядом с ним, на большой поляне с кое-где разбросанными невысокими кустарниками, заросшими странными красноватыми листьями.
Они начали скакать и резвиться как молодые козлята, а Кенгуру закрыл калитку на засов и встал, сложа на груди руки-лапы и изображая нечто похожее на улыбку. Василий, подскочив к кустарнику, решил попробовать его на вкус. Он осторожно оторвал губами несколько листочков, которые после сена показались ему просто лакомством. Они были немножко кисловатые и чуть-чуть горчили. Вторым приёмом Василий уже захватил зубами ветку у основания и протянул её через зубы, оставляя во рту целый пучок листьев и мелких веточек. Володька, видя с каким аппетитом Василий жуёт, тоже присоединился, и теперь они вместе паслись, объедая ветку за веткой, куст за кустом. Кенгуру, понаблюдав какое-то время за ними и убедившись, что они не собираются никуда убегать, зачем-то ускакал и появился только под вечер, когда друзья объели уже половину кустов и лежали, развалившись на сочной, зелёной траве. Потоптавшись на одном месте, Кенгуру махнул лапой-рукой в сторону гор, как бы приглашая их за собой и, отойдя несколько шагов, обернулся, чтобы удостовериться, поняли ли его эти животные. Животные его поняли и им ничего не оставалось, как следовать за ним. Они с некоторой неохотой и страхом перед будущим, двинулись за Кенгуру, покидая, уже ставший привычным для них, такой уютный сарай….
Конец ознакомительного фрагмента.