Подводная стража
Шрифт:
Она жила ради этого. Ради того, чтобы оберегать его жизнь в каждом походе. Как и у остальных, у нее была цель — жгучая, неутолимая, гнетущая — не дать новым жертвам пополнить их ряды таким же кошмарным способом, как на «Атлантике». Пожалуй, этим все и объяснялось. У нее была веская причина, чтобы двигаться, и Господь наделил их всех движущей силой среди этих поросших водорослями равнин и ущелий.
— Значит, — раздалась в мозгу тяжеловесная мысль Конды, — займемся немецкой подлодкой. Ее нужно вывести из строя раз и навсегда. Нельзя оставлять ее
Алита вздрогнула, погруженная в свои мысли, и зашевелила бледными губами.
— Да?
— Ты знаешь, что тебе делать, Алита? А… ты, Элен?
Элен подплыла, мечтательно засмеялась в ответ, разжала белые пальцы и снова стиснула в кулак.
— Алита, Элен, приступайте. Остальным — занять места вокруг лодки. Джонс и Меррит, попытайтесь заклинить торпедные люки. Актон, займитесь приемными клапанами. Симпсон, вам поручаются палубные пушки. Хайнс, вы с остальными сделайте все, что можно и нельзя, с перископом и боевой рубкой.
— Есть, сэр!
— Если справимся, это будет уже наша шестая…
— Если, — перебил Конда.
— Алита постарается ради нас, правда, Алита?
— Что? А, да. Да! Конечно! — попыталась улыбнуться она.
— Отлично. — Конда оглядел всех вокруг. — Рассредоточиться и двигаться к лодке под дымовой завесой. Развернуться в боевой порядок!
Не проронив ни слова, соратники, разбившись на двойки и тройки, поплыли к коралловому рифу, обогнули его, затем припали ко дну, набрали полные пригоршни ила и замутили им воду. Алита тащилась вслед за ними, холодная, усталая, недовольная.
Подводная лодка распростерлась на грунте, как стальная акула, темная, настороженная, беззвучная. Сонные водоросли качали вокруг нее ветвями. На нее с любопытством глазели голубые рыбы и суетливо уплывали восвояси. Косые лучи солнца падали на нее сквозь толщу воды, касаясь ее серого тулова и придавая ей доисторический первозданный вид.
Мутная пелена поднималась по мере того, как люди Конды приближались, окружая лодку. Во мгле стремительно трепыхались мучнистые, бледные нагие тела.
Стылый сгусток сердца сжался в груди у Алиты, перегоняя соленую воду по артериям и отчаяние по венам. Всего в паре футов от нее в илистой мгле лежала железная утроба, в недрах которой шевелились живые великовозрастные младенцы. А по эту сторону, в холодных глубинах — ничего живого, кроме рыб.
Конда, Алита и прочие — не в счет.
Подлодка — стальное брюхо вынашивала этих людей, не давая им захлебнуться в неистовых водах. Всего несколько дюймов металла, а какая разница между их розовой плотью и ее бледным телом, жизнью и не жизнью, смехом и плачем. А воздух внутри лодки! Вот бы глотнуть его снова, как в те стародавние времена — всего несколько недель тому назад. Вот бы вдохнуть его и выдохнуть вместе с речью! Вот бы снова заговорить!
Алита поморщилась. Оттолкнулась ногами. Нырнув к подлодке, она застучала по ней кулаками и закричала:
— Впустите меня! Впустите меня! Я здесь! Я хочу жить! Я хочу жить! Впустите меня!
— Алита!
В голове Алиты раздался мысленный возглас пожилой женщины. Тень пробежала по ее морщинистому лицу, смягчив его.
— Нет-нет, дитя мое. Не думай об этом! Думай только о том, что предстоит сделать.
Симпатичное лицо Алиты обезобразила гримаса.
— Всего один вдох! Всего одну песню!
— Алита, время истекает. Конвой приближается! Лодку нужно уничтожить… не медля!
— Да, — устало сказала Алита. — Да, я должна думать о Ричарде… если он окажется на этом конвое…
Темные волосы накатили волной на ее лицо. Она откинула их назад белыми перстами и перестала думать о возвращении к жизни — это бессмысленная пытка.
Откуда-то раздался смех Элен, заставивший Алиту содрогнуться. Она увидела, как обнаженное тело Элен мелькнуло у нее над головой, словно серебристая рыбина, величественная и изящная, как гонимый ветром чертополох. Ее смех плыл вместе с ней.
— Отворите лодку! Отворите и выпустите их. Я буду заниматься любовью с немецким мальчиком!
В подлодке тускло светились огоньки. Алита прижалась бледным лицом к иллюминатору и заглянула в каюту. Двое немцев лежали на узких походных кроватях, праздно уставившись в железный потолок. Вскоре один из них, вытянув губы, свистнул, скатился с кровати и пропал за маленьким стальным люком. Алита одобрительно кивнула. Этого она и дожидалась. Второй оказался беспокойным юношей с бегающими глазами на утомленном лице. Его пшеничного цвета волосы были коротко острижены. Он без конца заламывал руки. И у него подергивалась щека.
Свет и жизнь — всего лишь в нескольких дюймах. Со всех сторон Алита ощущала холодное сдавливание океана, манящий холодный прибой. Ах, вот бы оказаться внутри, жить и говорить, как они…
Она подняла свой кулачок с массивным перстнем Ричарда из военно-морской академии в Аннаполисе и четырежды постучала по иллюминатору.
Тщетно.
Она сделала еще одну попытку, зная, что Элен проделывает то же самое с противоположного борта.
Перстень звякнул о толстенное стекло иллюминатора.
Немец, вздрогнув, приподнял голову на полдюйма и уставился на иллюминатор. Отвел взгляд. Принялся разминать пальцы и слюнявить губы.
— Я здесь! — Алита стучала снова и снова. — Послушай! Послушай! Я здесь!
Немец так резко вскочил, что ударился головой о металл. Потирая одной рукой лоб, он слез с кровати и подошел к иллюминатору.
И сощурился, сложив ладони козырьком у глаз, чтобы лучше видеть.
Алита улыбнулась. Ей этого не хотелось, но она улыбнулась. Солнечный луч скользнул по ее вьющимся, как струйки дыма, темным волосам. Солнечный свет ласкал ее белое тело. Она манила руками и смеялась.