Подводное течение
Шрифт:
— Сказал же нет, — отрезал смотритель. — Ты глухой, пацан, или просто тупой?
Коул зло прищурился. Он разозлился. А когда он злится, обычно случаются всякие нехорошие вещи. Например, драки. Я знаю, потому что обычно, я от него и получаю.
— Ах, так? — рявкнул мой брат. — И кто же меня остановит?
Он, судя по всему, не собирался так оставлять этого. Я должен был сказать что-то, иначе нас несомненно выдворят из аквапарка, а мы еще даже не опробовали бассейн с искусственными волнами — единственный
— Коул! — крикнул я. — Не занимайся ерундой!
Мой брат обернулся и посмотрел на меня горящим ненавистью взглядом. Я оказался еще одним его врагом.
— Завязывай или я расскажу маме с папой, — пригрозил я.
Я сразу же понял, что угроза была ошибкой.
Коул только отмочит еще что-нибудь похлеще. Потому что именно так работает закон, который склоняет Вселенную в его пользу — никогда не отступать.
Я всегда мечтал уметь вести себя так же, но это невозможно — два таких человека просто не смогли бы ужиться в одной семье. Они бы уничтожили ее.
Что означало, что мне оставалось только стоять там и надеяться, что сотрудникам аквапарка оплачивают услуги стоматолога. Но Коул так и не нанес удар. Не знаю почему.
Может потому что был погожий летний денек, или его тоже манил бассейн с искусственными волнами, а может виновата была девчонка, которая улыбнулась брату, перед тем, как начать спуск по горке.
Что бы там ни было, по какой-то причине, Коул внезапно принял решение поступить более менее разумно.
— Да пошел ты, Веснушчатый, — сказал он смотрителю. Усевшись на вершине горки, он быстро принял положенную по правилам позу и покатился вниз.
— Эй! — крикнул ему смотритель, то ли от обиды, то ли из-за того, что мой братец не стал дожидаться сигнала, кто знает? Но было слишком поздно — Коул уже умчался вниз.
Если бы у смотрителя была радио или он запомнил бы шорты брата в красно-желтый цветочек, игра была бы окончена. А так Коул просто растворился в толпе полуобнаженных подростков.
Я слышал, как мой брат смеялся, свободно летя на огромной скорости вниз.
С другой стороны, у смотрителя еще оставался я. Он обернулся и судя по его виду, готов был сорвать свою злость на брошенном младшем брате. Но он ничего не сказал, только махнул в строну горки.
— Укладывайся, — прорычал он.
И вот тогда все и пошло не так — как обычно. От прохладной воды я дрожал, внезапно мне стало страшно. Чертовски страшно. А когда смотритель подал сигнал, я оказался не в состоянии сделать это. Просто не мог и все.
— Вперед! — начал кричать на меня смотритель. — Быстрее!
Что еще хуже, выяснилось, что никто не выходит из себя быстрее, чем люди, которые стоят в очереди за развлечениями.
— Ты задерживаешь очередь! — раздались жалобы позади меня. — Давай, пацан...
Но все это не оказывало никакого влияния на меня. Стыдно мне было или нет, я по-прежнему до белизны в костяшках цеплялся за бортики горки. Я собирался встать и уйти. Я собирался встать с горки и пешком спустится с горы.
Но затем представил себе Коула: весь промокший он стоит и ждет меня, гадая в чем задержка. Что он подумает, когда по горке скатится кто-то другой?
А затем еще кто-то? Что он подумает, когда я в итоге спущусь пешком по холму: жалкий слабак за которого ему будет стыдно?
Я не хотел выяснять, что он подумает. Поэтому разжал пальцы.
Сам спуск я помню плохо. Внезапное ускорение, крутой склон и затем свободное падение. Все содержимое подкатило к горлу, и я в ужасе зажмурился. Раздавался неприятный скрип, когда моя кожа соприкасалась с поверхностью горки. Когда я вылетел в бассейн, мои ноги коснулись воды, а тело кувырком полетело вперед.
Должно быть мое приземление выглядело позорно, потому что даже мой брат с жалостью застонал, когда я приземлился.
Коул ждал меня возле лестницы из бассейна.
— Неплохо, — похвалил он. Комплименты от брата большая редкость и этот был последним до нашего переезда в Кристал Фоллз.
Перенесемся на четыре года позже. Четыре года, которые мама описывает как взлеты и падения, а я называю просто крутой горкой — все началось с того момента, когда мы увидели этот дурацкий знак на въезде в город.
Тем не менее, в итоге я привык. По крайней мере, я нашел в Брасе друга — и еще у меня были неожиданные и волнительные моменты с Уиллоу.
Теперь же, кажется, все изменилось. Неужели я действительно забыл все события собственной жизни и помню только эти обрывки?
Мне кажется, тут может быть только два варианта. Или что-то не так с этим местом или что-то не так со мной.
И я, правда, не знаю, какой вариант больше похож на правду.
Тем не менее я несколько поуспокоился, по крайней мере, по сравнению с тем моментом, кода мама попыталась отвезти меня обратно в больницу. Ни за что на свете не вернусь туда. Я сбросил ее руку и выбежал из дома.
Примчавшись домой, отец нашел меня на подъездной дорожке — я стоял, прижавшись к красному хэтчбеку.
Не знаю, почему выбрал это место из всех, чтобы сломаться и выплакать все глаза.
Может быть, все дело в том, что этот старый хэтчбек единственная вещь, которая осталась такой, какой я ее помню. Все вмятины, царапины и пятна ржавчины на месте — даже бесшумная покрышка, за которую Коул пилил маму только на прошлой неделе.
А теперь я должен поверить в то, что за последние четыре года мой брат не пошевелил ни единым мускулом, не сказал ни одного слова.