Подводные камни
Шрифт:
– Отец сказал, он может быть под кайфом. Запретил, пока не придут результаты анализов.
– Я их только что видела. Все чисто. Господи… Прости, малыш.
Доктор Маршалл распахнула двери, позвала медсестру и принялась, словно генерал, раздавать приказы.
Через пару минут мир вокруг стал заметно ярче.
– У него пальцы холодные, – пробормотал Дэйв. – Локоть и вовсе ледяной.
– Дэйв, я все вижу на снимках. Итак, Зейн, есть хорошие новости. Нога не сломана. Ужасное растяжение и порваны связки. Но это лечится – холодный
Пьяный от анестезии, Зейн улыбнулся.
– А где плохие новости?
– У тебя в руке три кости, и все три сломаны. Еще раздроблен сустав, мой мальчик. Я наложу шину, и она поможет терпеть боль и избежать смещения. Надо по возможности держать руку выше сердца. Когда опухоль спадет, мы вправим кости и наложим гипс. Может, придется поставить пару штифтов, посмотрим.
Зейн опять улыбнулся.
– Звучит не так уж страшно.
– Вот это настрой! Да, предстоит операция, но я в этом деле мастер. Вдобавок, ты молодой и в отличной форме. Мы тебя починим, станешь как новенький. Договорились?
– Ага. Только я буду в тюрьме. Меня отпустят на операцию?
Улыбка в ее глазах померкла.
– Как решит тюремный врач. Я просто даю рекомендации. Лицо тебе тоже не мешало бы починить, да?
– Нос в этот раз не сломан. Я помню, каково это.
Вороньи глаза стали очень яркими, будто в их глубине вспыхнуло пламя.
– Вот и славно. Не тошнит, не двоится? – уточнила доктор Маршалл, бережно беря его за подбородок.
Зейн услышал снаружи голос Эмили и дернулся.
– Успокойся, – велел Дэйв. – Пусть врач делает все, что надо. Я подожду за дверью.
– Скажи ей про Бритт! – Туман в голове развеялся, и снова накатил страх. – Ты должен ее найти. Он ее избил. Я хотел ему помешать. Почти справился, но он все равно был сильнее.
– Кто ее избил? – Промакивая царапины, доктор Маршалл махнула Дэйву, чтобы тот вышел.
– Грэм. Я так называю его про себя. После двадцать третьего декабря. Не прошлого года, а предыдущего, когда он сломал мне нос и сильно избил.
Дэйв вышел и увидел, как Эмили кричит на полицейского.
– Эй, Джим! Ты ведь знаешь Эмили. Это тетушка Зейна.
– Я всего лишь выполняю приказ. Запретили пускать в палату всех, кроме медицинского персонала. Что мне остается?
Дэйв покачал головой и взял Эмили за руку.
– Давай поговорим.
– Какого черта происходит? Что с Зейном? Меня даже к Бритт не пускают!
– Расскажу, что знаю. Сперва то, что твоя сестра с мужем сообщили копам, а потом то, что Зейн сказал мне. Предупреждаю сразу: сам я верю Зейну.
Дэйв выложил все без прикрас. Эмили привалилась к стене и побелела.
– Надо было догадаться… Как я ничего не замечала? Господи, они же дети. И давно?..
– Не знаю. Как думаешь, Зейн говорит правду?
Эмили, несмотря на бледность, разозлилась.
– Конечно!
– Его переведут в Банкомб, центр содержания под стражей в Эшвилле, как только закончат с процедурами.
– Но почему так быстро… Грэм! – Эмили стиснула зубы и выдохнула. – Это все Грэм. Он знает ниточки, за которые надо дернуть. Я могу внести залог?
– Эмили, я не знаю. Зейн дал мне ключи от их дома. Попросил зайти и взять тетради, где описал происходящее. Они в тайнике. Ума не приложу, чем это поможет, но лишним не будет.
– Ты не боишься? Это ведь незаконно…
– Зейн на меня рассчитывает. Он славный парнишка, Эмили. Дружит с моим сыном. Грэм, насколько я понял, не первый год над ним измывается.
Эмили вытерла лицо, смаргивая слезы. Откуда они взялись – она же в бешенстве?
– А что Бритт?
– Понятия не имею. У меня сложилось впечатление, что ее избили в первый раз.
– Мне не дали с ней увидеться. Не сказали даже номер палаты. Говорят, так велел доктор Бигелоу. Никаких посетителей.
– Легкое сотрясение мозга, ушиб лица, множественные синяки. Прости, – добавил Дэйв, когда у Эмили опять потекли слезы. – Он еще дома вколол ей снотворное. Я знаю здешних медсестер, все у них выяснил. Она сейчас отдыхает. Спит.
Он покосился на полицейского и отвел Эмили в сторону.
– Пойду проверю, здесь ли Грэм и Элайза. У них тоже были синяки.
Эмили стиснула кулаки так, что побелели костяшки.
– Вот бы еще добавить!..
Дэйв снова оглянулся.
– Я не хотел оставлять Зейна одного, пока ты не приедешь. Скажу ему, что ты здесь и что с Бритт все хорошо, она спит. Потом пойду за дневниками. Его скоро заберут, Эм, здесь мы ничего не поделаем. Ты должна поехать в полицию и все им рассказать. Я пока принесу тетради. Только к нашим, в Лейквью, не ходи. Лучше в Эшвилл.
– Дэйв, спасибо тебе за все.
– У меня тоже есть дети. Господи, этому мальчику сейчас очень нужен отец. Ты постарайся его успокоить, когда за ним приедут из Банкомба.
Эмили принялась ждать, расхаживая взад-вперед по коридору. Она позвонила старому приятелю, ныне юристу из Роли, подняв того с постели, чтобы спросить совета. Записала имена двух адвокатов по уголовным делам, с неохотой пообещав не будить их посреди ночи.
Мысленно составила список. Полиция, адвокат, может, служба опеки. И да – поговорить с сестрой.
Когда врач вышла, Эмили бросилась к ней.
– Как он? Все хорошо? Я его тетушка. Эмили Уокер. Родная тетя.
– Я не могу сообщать детали. Это против правил. Скажу лишь одно: Зейну оказывают помощь, и он чувствует себя неплохо, насколько возможно в его обстоятельствах.
– Эээ… Доктор? – Полицейский откашлялся. – Я должен спросить, все ли готово? Снаружи ждет перевозка до Банкомба.
Доктор Маршалл подбоченилась.
– А если я скажу, что нет? Что его надо оставить под наблюдением?