Подводные камни
Шрифт:
– Таков порядок. – Бост выпятил подбородок. – Он обвиняется в нападении по трем статьям.
Зейн пристально глядел Босту в глаза, пока тот пристегивал его к каталке. В них не было ни сочувствия, ни тени сомнений. Как и обещал отец.
И все же он рискнул:
– Я не виноват.
– Зейн, твои родители говорят одно и то же. Твоя сестра под успокоительным, но с ней мы поговорим завтра. – Бост сжал ему ладонь, то ли успокаивая, то ли обнадеживая. – Тебе окажут надлежащую помощь.
Его выкатили на крыльцо. Из домов выглядывали
Зейн уставился в небо. Там светили те же звезды, на которые он любовался час назад вместе с Эшли. Однако теперь все изменилось. Мир уже не будет таким, как прежде.
Услышав торопливые шаги, он съежился. Это отец. Он хочет его прикончить.
Никто не скажет ему ни слова.
Но за руку его схватил Дэйв.
– Зейн, все будет хорошо!
– Я не бил Бритт. И мать не трогал.
– Естественно, не трогал. Какого черта ему надели наручники?!
– Дэйв, отойди.
– Что вообще тут происходит? Я высадил его из машины полчаса назад. Он с моим сыном ходил на танцы. Прекрасно провел время. Зейн, что случилось?
– Он снова ее бил. Начал с меня, потом взялся за нее. Только в этот раз ударил и Бритт. Я не смог терпеть. Хотел его остановить.
В глазах Дэйва он увидел неожиданное. Тот ему поверил.
– Где, черт возьми, Грэм Бигелоу?
– Едет в больницу вместе с женой и дочкой. Дэйв, мне это тоже не нравится, но Зейна обвинили в нападении. Ему сейчас окажут медицинскую помощь, а потом отправят в Банкомб.
– Господи, Том, ты же знаешь мальчика!
Бост упрямо стоял на своем.
– Его родителей я тоже знаю, и оба дали показания. Дэйв, у меня нет выбора. Ему предъявили обвинение, и судья Уоллес вынес постановление. Ты обязан отойти.
– Черта с два. Я медик и еду вместе с ним. Кто-то должен поддержать мальчика. – Дэйв забрался в «Скорую», помогая затащить каталку. – Нейт, доложи, как обстоят дела?
Зейн нащупал его руку.
– Он чудовище, – выдавил он, когда двери закрылись.
– Кто, дружище?
– Грэм Бигелоу. Он чудовище. И Элайза тоже. Не дай им тронуть мою сестру.
– Не переживай. Успокойся. Мы все решим.
Неужели ему верят? Хоть кто-то? Зейн закрыл глаза. Хоть кто-то… Крохотный лучик надежды причинял не меньше боли, чем раненая рука.
– Скажи Эмили. Позвони ей, расскажи, что случилось. Прошу.
– Хорошо. Не волнуйся.
– Пусть присмотрит за Бритт. Я теперь не смогу.
Дэйв погладил его по голове, и в глазах появились слезы. Зейн отвернулся и дал им волю.
Глава 4
Все вокруг было как в тумане. Сирены, огни, голоса…
Глаза он не открывал. Так было чуточку легче.
Опять какие-то крики, требования вызвать врача. Сквозь шум и суету, сквозь грохот пульса в голове пробивался голос Дэйва – тот остался рядом.
Зейну было без разницы.
Господи, до чего он замерз. Почему так холодно?
Ужасно хотелось спать. Жаль,
Они соврали. Его родители – люди, которые должны любить его, заботиться и беречь – соврали. Зейн не знал, где они сейчас. Может, здесь, в этой же больнице, только не прикованы наручниками к каталке…
Скорее всего, они приехали сюда, потому что Грэм впервые на его памяти ударил Элайзу по лицу. Зейн знал, зачем. Грэм ударил ее, чтобы доказать свою правоту. Что Зейн врет и это он избил родную мать.
И Бритт – тоже.
Глаза распахнулись сами. Зазвенели наручники – он попытался встать.
– Бритт. Он ударил Бритт!
– Эй, полегче. – Чтобы успокоить его, а заодно проследить за пульсом, Дэйв взял Зейна за руку. – Тебе надо на рентген.
– Он ударил ее. Ударил! За то, что она звонила в Службу спасения. Я все слышал. Хотел его остановить. Он столкнул меня с лестницы, схватил ее и что-то ей вколол. Ты должен узнать, как сильно она пострадала. Где она сейчас?
– Я все выясню, – пообещал Дэйв. – Эмили я уже позвонил, как ты и просил. Она едет. Еще я договорился, чтобы тебя осмотрела доктор Маршалл. Она лучший хирург в городе. Просто гений.
– У нас скоро чемпионат. Он сказал, я опоздал на пять минут. Поэтому наказан. Никакого бейсбола.
– Господи… – Дэйв с силой провел ладонями по лицу и протяжно выдохнул. – Ты должен все рассказать полиции.
– Я пытался. Мне не верят. Он так и обещал. Его здесь уважают, а я – пустое место.
– Не желаю слышать этот бред. – Дэйв подался ближе, чтобы их лица оказались на одном уровне. – Зейн, держись. Будь сильным. Гляди на меня, смотри в глаза. Я тебе верю. Сделаю все, что смогу. Во-первых, разберемся с переломами. Починим тебя, будешь как новенький.
– Меня посадят в тюрьму. Присматривай за Бритт. У сестры никого не будет, кроме Эмили. А ее к нам не пускают.
– Обязательно присмотрю.
Зейн огляделся – от остальных их отгораживала тонкая занавеска. Он заговорил вполголоса:
– Ты должен зайти к нам домой, когда никого не будет. Возьми мои ключи. Они в кармане.
– Зачем?
– Я все записываю. В дневник. Он под столом в вентиляции. Может, мне поверят, если увидят записи.
– И давно ты… – Дэйв замолчал, потому что занавеску отдернули. – Похоже, пора на рентген.
Он все же украдкой залез в карман Зейна и вытащил ключи.
Мальчика в сопровождении полицейского повезли на рентген. Потом вернули, но в другой кабинет – судя по табличке, процедурную. Полицейский остался дежурить под дверью.
Вошла врач, ужасно похожая на бочонок: такая же низкая и коренастая. Волосы с густой сединой были заплетены в косу.
– Привет, Зейн. Я доктор Маршалл. – Она взяла его карту. – Давай-ка глянем, как обстоят дела. – Темные, будто у вороны, глаза прищурились, и она хищно уставилась на Дэйва: – Ты в курсе, почему Зейну до сих пор не дали обезболивающее?