Шрифт:
Annotation
Во время ходовых испытаний новой подводной лодки на ней происходит взрыв. Инженер Штюцль, посланный в Вену для расследования причин возможной неисправности, не подозревает, что станет героем шпионского детектива...
Кюнемес
Кюнемес
Подводные камни
ПОДВОДНЫЕ КАМНИ
или
ВЕРФЬ
ОТ АВТОРА
Эта повесть (как, надеюсь, и несколько последующих) посвящена Остунгславии - Австро-Венгро-Славии (жsterreich-Ungarn-Slawien) - гипотетическому государству, в которое была бы преобразована Австро-Венгрия, если бы эрцгерцог Франц Фердинанд не был убит в 1914 году в Сараево и стал императором под именем Франца II. Тема эта, на первый взгляд, диковинная, но судьба Австро-Венгерской империи, объединявшей под властью Габсбургов разные народы Центральной Европы с разным вероисповеданием и отношением друг к другу, не может не интересовать нас, наследников империи советской. Познакомившись с этой необычной европейской страной, о которой почти не упоминается в школьном учебнике истории, я решил поведать о ней читателям. Я не претендую на историческую точность повествования, хотя и старался придерживаться фактов. Но в любом случае я больше художник, чем историк, потому воспринимайте эту повесть (и следующие за ней) как фантазию на историческую тему.
I . КИПЯЩЕЕ МОРЕ
Небо на востоке начало светлеть, и скалистые утесы, поросшие лесом, стали постепенно проявляться из сплошной черной массы, громоздившейся над бухтой. Морские волны, омывавшие сумрачный берег, засеребрились, подхватывая неверный свет пока еще невидимого солнца. Они, тихо шумя, медленно подползали к берегу и исчезали в белесой песчаной полосе. Казалось, что и море еще не проснулось, а устало дремало в объятиях окружавших бухту скал.
На волнах мерно качалась лодка, в которой сидели два хорватских рыбака, отец и сын. Старик курил маленькую трубку, выжидая, пока немного развиднеет. Сын дремал, время от времени вздрагивал, возвращаясь к реальности, и снова уходил в состояние сна. В этом полусне ему почудилось, что по морю в сотне-другой метров от них плывет огромная черная фигура кита. Сын проснулся, в недоумении протирая глаза, и с удивлением обнаружил, что кит никуда не исчез.
– Смотри, - шепнул рыбак своему отцу, указывая на черный силуэт.
Огромная, похожая на сигару субмарина с выступавшей из нее прямоугольной башней медленно плыла с негромким гулом по морю, пересекая бухту, затем стала погружаться в свинцовые воды залива, пока полностью не скрылась из глаз рыбаков.
– Ты видел это?
– изумленно воскликнул молодой рыбак.
– Это, наверное, подводная лодка, - задумчиво произнес старик.
– Они иногда заплывают сюда, но я в первый раз вижу такую большую.
Вдруг послышался сильный хлопок, за ним еще несколько. Еще недавно спокойная водная гладь словно обрушилась там, где исчезла субмарина, и вслед за тем на поверхность моря стали с клокотанием вырываться потоки буроватой пены, бурля, как в кипящем котле, и расходясь вокруг высокими волнами.
– Плывем к берегу!
– крикнул отец сыну.
Молодой рыбак схватил весла и стал разворачивать лодку к берегу, но она была уже подхвачена гребнем высокой волны и неслась вниз в морскую толщу. Лодка зачерпнула носом воду, но устояла.
– Поднажми! Быстрее!
– кричал старик.
Его сын лихорадочно заработал веслами, тщетно пытаясь уйти от второй волны. Удар ее снова едва не перевернул лодку, взметнув в воздух сноп соленых брызг. Вновь резво заходили весла, берег стремительно приближался, и третья волна лишь немного накренила лодку. Рыбаки были в безопасности.
– Что это было?
– отплевываясь от морской воды, спросил молодой рыбак.
– Не знаю, - отвечал его отец, опасливо оглядываясь назад.
По посеребренной утренним светом водной глади широко расходились круги.
II . ВЕРФЬ В ПОЛЕ
Утром того же дня инженер Маркус Штюцль, как обычно, спускался вниз по одной из улиц Полы, идя из небольшого уютного домика, где находилась его служебная квартира, на судостроительную верфь. Солнце уже высоко поднялось над горизонтом и ярко освещало блестевшее тысячами искр голубое море. Наступил сентябрь, и солнечные лучи уже не докучали нестерпимым зноем, а нежно согревали своим теплом прохожих. И хотя небо по-прежнему было ясным и соперничало с морем глубиной своей лазури, в воздухе уже носилось что-то неуловимое, осеннее, как будто природа накинула на яркий, радостный южный пейзаж флер обреченности.
Жизнь прибрежного города шла своим чередом. Навстречу инженеру поднимались по улице рыбаки-хорваты, тараторившие по-итальянски торговки фруктами, возвращавшиеся с рынка, кое-где мелькали синие кители морских офицеров, почтальон, гремя цепью, пронесся мимо на велосипеде, редкие в столь ранний час туристы неспешно прогуливались семейными парами: мужчины в жилетах на белую рубашку и котелках, дамы - в светлых платьях и элегантных шляпках.
Штюцль миновал огромный римский амфитеатр с зияющими проемами окон, стройную церковь с колокольней, откуда доносился разливавшийся по городу медный звон, и вышел на широкую набережную, застроенную большими величественными зданиями, по которой сновал, дребезжа на стыках рельсов, красный трамвай. Через несколько минут инженер свернул на мост, ведущий на остров, и быстрым шагом двинулся туда, где высились черные и серые громады кораблей и топорщились десятки красных и желтых пароходных труб.
Миновав проходную, Штюцль вошел во внушительных размеров каменное здание с небольшими парными арочными окнами, над которым реял красно-бело-красный флаг военно-морских сил и разделенный на три части флаг Остунгславии: красно-бело-красная австрийская, красно-бело-зеленая венгерская и красно-бело-синяя славянская треть. Над входом на немецком, хорватском и итальянском языках значилось: "Его Величества императора Франца II верфь императорских и королевских Военно-морских сил Остунгславии".
В дирекции царило необычное оживление. По широкому коридору со встревоженным видом бегали инженеры и военные в синих кителях. Из кабинета директора вышел секретарь Бернардис и исчез в двери напротив. Навстречу Штюцлю, не замечая его, спешил инженер Бикич с всклокоченными волосами. Маркус остановил его.
– Доброе утро! Что тут происходит?
– с удивлением проговорил Штюцль.
– А, здравствуй!
– рассеянно пожал ему руку Бикич.
– Тебя Лангеггер спрашивал.
– Он сейчас у себя?
– спросил Штюцль.
– Да, - неуверенно махнул рукой Бикич и быстрым шагом двинулся дальше по коридору.
– А что случилось?
– бросил вслед коллеге Маркус, но так и не получил ответа.
Штюцль с тяжелым сердцем подошел к кабинету директора и постучал в дверь. Ответа не последовало. Инженер открыл дверь.