Подводный флот Гитлера
Шрифт:
Когда придумали морские конвои
Введение в 1916 г. конвойной системы сильно затруднило выполнение боевой задачи для подводных лодок, особенно в последний год ведения военных действий. Так, в декабре 1917 г. германский флот смог потопить лишь 107 судов водоизмещением свыше 231 тыс. тонн. В течение 1917 г. было построено 103 лодки, а потеряно 72 (в том числе 61 в Северном море). Надводные силы в целом вели себя пассивно, проведя 16–18 октября и 11–12 декабря нападения легкими силами на конвои, в ходе операций были потоплены 3 английских эсминца, 3 траулера, 15 пароходов.
Как писал в своих мемуарах будущий руководитель подводного флота Третьего рейха Карл Дёниц, командовавший в Первую мировую подводной лодкой, «в период Первой мировой войны германские подводные силы наибольших успехов добились в 1917 г. В дальнейшем же, после введения Англией системы конвоев, эффективность действий подводных лодок резко упала. С появлением конвоев море опустело. Немецкие подводные лодки выходили
Кто они – первые подводники?
Вильгельм Маршалл в январе – марте 1916 г. учился на курсах подводного плавания, а в марте – июне 1916 г. – на курсах командиров подводных лодок. 1 июля 1916 г. он принял командование миноносцем Т-37, а уже 1 августа переведен в распоряжение Инспекции подводного флота. С 26 ноября 1916 г. Маршалл командовал подлодкой UC-74 и 13 января 1917 г. был произведен в капитан-лейтенанты. 30 декабря 1917 г. он командовал подлодкой UB-105. Принял участие в неограниченной подводной войне против торгового флота союзников. Всего за время боевых операций он потопил 43 торговых корабля (общим водоизмещением 119 184 тонны), 1 военный корабль (1290 тонн) и повредил 1 корабль (765 тонн).
После окончания войны Маршалл был переведен в Инспекцию подводного флота. Был одним из руководителей военно-морских сил Германии в первой половине Второй мировой войны, но постоянно конфликтовал с Эрихом Редером. Неоднократно был уволен в отставку и снова возвращался на службу. Конец Второй мировой встретил в должности руководителя командования ВМС «Запад».
Одним из выдающихся немецких подводников Первой мировой был Альфред Заальвахтер. 1 апреля 1915 г. он был назначен флаг-лейтенантом штаба Флота открытого моря, служил на флагмане – линейном корабле «Friedrich der Grosse» («Фридрих Великий»). 1 апреля 1916 г. Заальвахтер был переведен в подводный флот. После окончания школы подводного флота командовал подводными лодками U-25 (1 июля – 30 сентября 1916 г.), U-46 (1 октября 1916 – 2 марта 1917) и U-94 (3 марта 1917 – март 1918). За время военных действий он потопил 28 кораблей (водоизмещением 65 334 тонны) и повредил 3 корабля (19 326 тонн). С марта 1918 г. он занимал пост офицера Адмирал-штаба в штабе командующего подводным флотом.
С 23 августа 1939 по 20 сентября 1942 г. был командующим группой ВМС «Запад». Под его руководством разрабатывалась операция по захвату Норвегии («Везерюбунг»). В ноябре 1942 г. уволен в отставку. После окончания войны в июле 1945 г. арестован советской контрразведкой, привезен в Москву и расстрелян.
29 ноября 1916 г. командиром миноносца D-9 стал капитан-лейтенант Вильгельм Канарис. В январе – мае 1917 г. прошел курс офицера подводного флота и 2 июня 1917 г. назначен командиром подводной лодки U-16. 16 сентября 1917 г. он был переведен в распоряжение командующего подводными лодками на Средиземном море, а 1 октября 1917 г. назначен офицером Адмирал-штаба и временно исполняющим обязанности командующего. С 28 ноября 1917 г. он командовал транспортной подводной лодкой UC-27, а с 19 января 1918 г. – подводной лодкой U-3; потопил 3 транспорта общим водоизмещением 16 тыс. тонн. 14 марта 1918 г. он вновь принял на себя исполнение обязанностей командующего подводными лодками на Средиземном море, а 10 мая 1918 г. назначен командиром подводной лодки U-128. В ноябре 1918 г. в составе средиземноморской флотилии совершил переход в Киль, где 1 декабря 1918 г. зачислен в распоряжение Инспекции подводного флота.
Еще не надежная техника
В ходе Первой войны германское командование стремилось построить возможно больше подводных лодок для того, чтобы уничтожить возможно больше транспортного тоннажа противника, что, учитывая вступление в войну США, было непростой задачей. В свою очередь Англия и ее военные союзники должны были, с одной стороны, возместить потери в потопленном тоннаже, а с другой – создать силы и действенные средства противолодочной обороны, способные уничтожить подводные лодки противника.
Но не стоит забывать, что германские (как, впрочем, и вражеские) лодки того времени не были эталонами технической надежности – тот же самый Дёниц в своих мемуарах так описывает, как внезапно закончилась его карьера командира подводной лодки: «Оторвавшись от конвоя, подводная лодка осторожно всплыла в позиционное положение. С мостика, который едва поднимался над водой, на западе был виден конвой, уходивший прежним курсом. Ближе к лодке виднелся эскадренный миноносец, который, вероятно, находился на том самом месте, где затонуло атакованное судно. Продув балласт, лодка всплыла в крейсерское положение и двинулась за конвоем, чтобы до рассвета попытаться атаковать его вторично из надводного положения. Но пока лодка выходила в голову конвоя, стало светать. Решив атаковать конвой с перископной глубины, я подал команду к погружению. Но тут произошло нечто непредвиденное. Из-за заводского дефекта лодка при погружении неожиданно получила большой дифферент на нос и стремительно пошла в глубину. Из аккумуляторов вылился электролит. Наступила темнота. Глубина в этом районе была более чем достаточной – от 2500 до 3000 метров, а наша лодка («Германия» В-III) могла погружаться не более чем на 60–70 метров. Ее прочный корпус выдерживал давление лишь до этой глубины. Было приказано продуть весь балласт, застопорить двигатели, дать задний ход и переложить рули, чтобы по возможности замедлить погружение. Расторопный вахтенный офицер включил карманный фонарь и осветил глубомер. Стрелка быстро скользила вправо, указывая на быстрое погружение. Но вот на какой-то миг она замерла между делениями 90 и 100 метров и пошла в обратном направлении. Значит, балласт был продут вовремя. Вскоре лодку выбросило на поверхность. Я быстро открыл рубочный люк. Было уже светло. Мы находились в центре конвоя. На эскадренных миноносцах и на транспортах взвились флажные сигналы, завыли сирены, транспорты разворачивались к нам кормой и открывали огонь из кормовых орудий. Эскадренные миноносцы, ведя огонь, полным ходом устремились к подводной лодке. Положение было не из приятных. Надо было как можно быстрее уходить под воду. Но это оказалось невозможным: сжатый воздух был израсходован. К тому же лодка получила несколько пробоин. Конец был неизбежен, и я скомандовал: «Всем покинуть лодку!»
Именно тогда, по словам Дёница, он и сделал вывод, что в атаке конвоев должны принимать не одна, а несколько подводных лодок. И к тому же подводная лодка имеет больший шанс на успех при атаке в надводном положении в ночное время суток.
Шансы на будущее
В результате Германия проиграла эту морскую схватку, но отнюдь не из-за плохой подготовки или недостаточного мужества ее подводников. Все решали цифры – в этой вооруженной борьбе решающую роль играла количественная сторона вопроса (количество потопленного и восстановленного транспортного тоннажа, наращивание сил и средств противолодочной обороны, число введенных в строй и погибших подводных лодок). Особо отметить, что ни одна из сторон не имела особого технического преимущества как в совершенствовании вооружения и скорости хода подводных лодок, а также сил и средств противолодочной обороны. Ресурсы Германии, воевавшей на два фронта, уступали объединенной мощи стран Антанты.
Но при этом Первая мировая война наглядно продемонстрировала как руководителям немецкого флота, так и вождям рейха, один из наиболее действенных способов контроля над морскими коммуникациями. Учитывая возможность новой войны с Британией в будущем, германские военные, лишенные по Версальскому договору возможности использования подводного флота, занялись анализом и обобщением военного опыта недавних морских сражений.
По словам контр-адмирала Эбергарда Годта, «одна проблема, связанная с руководством операций подводных лодок, оставалась неразрешимой. Командный пункт, который с его обширными сооружениями связи мог быть размещен только на суше, даже при безупречно действующей связи получал лишь ограниченную картину действительной обстановки в районе боевых действий подводных лодок, отдаленных иногда на тысячи миль. Ввиду этого сначала пробовали перенести командование подводными лодками в море. Однако уже в первые месяцы войны выяснилось, что постоянное воздействие противника, заставлявшее такой «командный пункт» то и дело уходить под воду, сильно ограничивало возможности радиосвязи, и потому от непосредственного командования на море пришлось отказаться. Поэтому не оставалось ничего другого, как руководить действиями лодок с берегов».
Эбергард Годт сформулировал требования к офицерам-подводникам в новой морской войне: «Возникающие при этом трудности должны устраняться воспитанием самостоятельности у командиров подводных лодок, четкостью донесений, подробным анализом предстоящих и проведенных операций, а также периодической заменой офицеров штаба командирами действующих подводных лодок».
Попытка запрета подводных лодок
Попытка запрета подводных лодок, или по меньшей мере неограниченной подводной войны, приводящей ко множеству жертв среди мирных пассажиров гражданских судов, была предпринята сразу же после окончания Первой мировой войны Британией. Автором этой идеи был английский адмирал Ричмонд, который в своих статьях и выступлениях (и в опубликованной в 1934 г. книге «Современная морская мощь») предлагал всем ведущим мировым державам (в том числе и Германии, официально лишенной подводного флота, но памятуя о ее опыте Первой мировой) отказаться от использования подводных лодок, которые в ряде флотов считались «оружием слабейшего». Аргументировал это предложение адмирал вовсе не гуманизмом и не страхом перед грядущим массовым использованием подводного флота – по его мнению, субмарины, побежденные в Первой мировой войне системой конвоев, не в состоянии добиться большей эффективности в борьбе против морской торговли.