Подводный флот Третьего рейха. Немецкие подлодки в войне, которая была почти выиграна. 1939-1945 гг.
Шрифт:
Снова поблизости возник эсминец: ходовые огни на мачте освещали его поджарые очертания голодной гончей; силуэт боевого корабля вырисовывался на фоне тусклого неба, прорезанного сполохами северного сияния. На мостике ожили огни семафора – лампы Олдиса. Сигналил ли эсминец всем остальным охотникам, что прямо перед собой обнаружил низкие очертания подводной лодки, пробивающейся сквозь прибой? Впередсмотрящий на ее мостике невольно зажмурился, ожидая ослепляющего луча прожектора с эсминца, а затем оранжевых полотнищ пламени из его пушек…
«Но в самом ли деле он нас видит? – подумал Прин. – Похоже, что нет». Субмарина продолжала бороться с прибоем, и от винтов, которые на предельных оборотах мучительно
Подлодка «U-47» медленно продвигалась вперед. Шло время, и двигатели небольшого судна не могли преодолеть силу прилива. «Если подвести баланс, – подумал Прин, – то он в нашу пользу: линкор за подводную лодку. И если бы этот эсминец хоть чуть-чуть сменил курс… Он не может проскочить мимо нас – он должен нас видеть… должен!»
Но в этот момент эсминец в самом деле сменил курс, и Прин увидел, как он внезапно резко пошел к западу. Ходовые огни скрылись в ночной мгле. Подводная лодка уже была у выхода из Кирк-Саунда. Ее встретила сильная приливная волна, и она продолжала напрягать все силы, пытаясь вписаться в узкий пролив; ей пришлось, ободрав обшивку, скользнуть мимо деревянного пирса на самом фарватере, пробраться мимо двух затопленных на течении судов и, наконец, никем не замеченной, выйти в открытое море.
Лишь когда Прин вернулся на базу, он смог оценить оставшуюся за спиной операцию. Она была проведена с образцовым мастерством и отвагой. Подводная лодка ни разу не подверглась нападению. Но успех, на который надеялся и он, и команда субмарины, был достигнут лишь частично, потому что часть выпущенных торпед оказалась с дефектами (к этому мы еще вернемся), хотя это не умаляло ни его блистательного подвига, ни морального престижа, который он придал новому военно-морскому флоту Германии.
Операция в Скапа-Флоу была особенно важна для немцев, ибо именно туда в конце Первой мировой войны был загнан немецкий флот открытого моря. Позже Прин признавался, что помнил об этом, нанося зияющие раны британскому флоту.
Практически не было сомнений, что, оставайся корабли в Скапа-Флоу, Прин добился бы успеха. Вечером 12 октября, то есть за день до рейда, воздушная разведка донесла, что на якорях в Скапа-Флоу стоят авианосец, пять линкоров и десять крейсеров, не говоря уж о массе более мелких судов. И хотя Прин опоздал, у него все же было время найти путь к якорной стоянке, а если бы попытка была отложена всего лишь на несколько дней, можно считать, что ему никогда не удалось бы преодолеть пролив Кирк-Саунд.
Дело было в том, что за несколько недель до этой операции британское адмиралтейство, сочтя существующую систему обороны недостаточной, приняло решение затопить в Кирк-Саунде и третье судно. Для этой цели оно наметило купить старый корабль, стоявший в гавани Лондона. На первых порах казначейство отказалось платить цену, запрошенную владельцем судна, но затем уступило настойчивости адмиралтейства, хотя за это время уже наросли проценты за буксировку. И снова казначейство отказалось платить оговоренную сумму, и снова адмиралтейству пришлось изложить все свои доводы, пока, наконец, покупка не была одобрена и адмиралтейство смогло вступить во владение своим приобретением. Буксир с судном ушел из Лондона к Кирк-Саунду 13 октября – в тот день, когда флот вышел из Скапа-Флоу, и в ту ночь, когда Прин, войдя в пролив, преодолел его систему обороны. Враг благородно признал мастерство и отвагу его подвига, который остается уникальным в анналах морских войн.
Герберт Шульц был одним из первых командиров подводных лодок, который обрел известность. Как и Прин, он получил под свое начало субмарину «U-48» перед самым началом войны.
И теперь его длительный морской опыт подвергся испытаниям. «U-48» висела на хвосте двух сухогрузов, окруженных мощным эскортом. Когда, маневрируя, суда ушли за горизонт, он нырнул, готовясь к атаке, и двинулся на перископной глубине. Через тридцать пять минут после погружения он незамеченным прошел сквозь строй конвоя и отдал приказ: «Аппарат первый – огонь!» Через десять минут после взрыва английское грузовое судно «Навасота» водоизмещением в 8000 тонн исчезло из виду. Второму удалось уйти. Пришлось скрываться и Шульцу, потому что конвой пустился на поиски погрузившейся подлодки, и продолжать преследование он был не в состоянии.
Через полчаса вражеские силы оставили его в покое, и он смог поднять перископ. Вокруг – никаких признаков жизни. Едва лодка всплыла на поверхность, он первым выскочил на ходовой мостик, заливаемый волнами. И как всегда, прежде чем вахта приступила к своим обязанностям, командир внимательно осмотрелся. По правому борту из-за горизонта показался конвой. Он приказал вахте внимательно следить за его движением и направил лодку в ту сторону, где слабо виднелись дымки. Через несколько часов настало время уходить под воду и готовиться к атаке – опускаться на перископную глубину и вести преследование. Вахта уже спустилась вниз, и Шульц (командир всегда оставляет мостик последним) уже собрался задраивать верхний люк конической рубки, готовясь к погружению. Но перед этим он бросил последний взгляд на море – все чисто, посмотрел наверх и… Немедленно вниз! «Сандерленд» пикировал прямо на лодку.
Шульц захлопнул люк, задраил его, и еще не успели смолкнуть колокола боевой тревоги, как в центральном посту был опущен рычаг, открывший клапаны цистерн погружения. Раздалось шипение вытесняемого воздуха, и лодка тут же стала погружаться, но, как казалось командиру, слишком медленно.
Чтобы ускорить процесс, главный механик скомандовал: «Всем ухватиться руками!» И те, кто не успел закрепиться на своих боевых постах, скользя и кувыркаясь, головой вперед полетели по центральному проходу (который тут же обрел легкий наклон), через все кают-компании, пока не налетели на водонепроницаемую переборку хранилища торпед, отделенного другой переборкой от отсека торпедных аппаратов.
Глубиномер показывал пятнадцать футов, надстройки только успели скрыться под водой, когда лодку тряхнули и потрясли четыре мощных разрыва – это «сандерленд» сбросил бомбы. Лодка резко пошла вниз. Из-за повреждения или потому, что вся нагрузка легла на нос? Но порядок восстановился, и ни один пост не докладывал о повреждениях.
Затем раздался новый звук – частая пульсация корабельных винтов. Наверху появился эсминец. Как охотник, уверенный в успехе, он стал неторопливо описывать круги над ползущей субмариной; звуки его «асдика», нащупывавшие рубку, звучали то громче, то тише. Луч «асдика» о чем-то сообщил, эсминец остановился и чуть продвинулся, уточняя позицию.
Винты замерли, и рубки снова коснулся звук «асдика». Затем винты сделали несколько оборотов, и эсминец опять замер. Работа «асдика» мучительно действовала на нервы. Наступило молчание – полное молчание, – и наконец пришла очередь глубинных бомб! Первая взорвалась прямо над лодкой с таким оглушительным грохотом, что все невольно пригнулись, а подлодка содрогнулась, дернулась и качнулась, как маятник, едва не выйдя из-под контроля. Затем второй разрыв – еще ближе.
Шульц решил уйти на глубину, но тихо и осторожно, чтобы акустики наверху услышали лишь то, что они должны услышать. Разворачиваясь на доли градуса, он попытался отползти от того курса, на котором держался эсминец. Через двадцать минут после первой серии рядом с подлодкой взорвались еще три бомбы, снеся рули глубины и антенну.