Подземелья Альгоры
Шрифт:
Первый — выйти из игры. По истечению короткого времени мое тело исчезнет из мира Вальдиры и грейвер потеряет «наводку» на цель. Но это не гарантирует того, что «потерявшее душу» мое игровое тело заодно не потеряет устойчивого положения и не рухнет на пол коридора. И не гарантирует, что за время моего отсутствия грейвер куда-нибудь денется — некуда ему деваться. С одной стороны дыра, а с другой стороны водная локация гребехроков.
Второй способ — вперед и вниз. То есть банальный прыжок-падение в зияющую подо мной яму. И при этом придется положиться на наш знаменитый «авось». Авось яма неглубокая и с мягким дном. Авось и монстров там нет. Авось это
Что ж, вперед значит вперед. Но сначала я немного подстрахуюсь и постараюсь увеличить свои шансы на выживание.
Легко добравшись до заплечного мешка — хорошо, что здесь игра, а не «реал», — я вытащил оттуда имеющуюся веревку, нашел на карнизе крепкий каменный излом и обмотал вокруг него один конец, тогда как другой конец веревки обвязал вокруг пояса. Медленно спускаться вниз я не собирался — поджидающий меня монстр стоял на самом краю провала и ему ничего не стоило достать меня лапой.
Нет. Мой план был в следующем — сигануть вниз, словно мешок с картошкой. Я рухну вниз на всю длину веревки и повисну. Очень надеюсь, что именно повисну, а не рухну на дно ямы как придурок — так в мультиках часто бывает. Обвязывается чудак веревкой и прыгает… после чего врезается мордой в камень, ибо длина веревки оказалась больше, чем глубина ямы. Оказавшись подвешенным, огляжусь, пойму, что к чему, и продолжу действовать в зависимости от ситуации. Например, можно попытаться достать до противоположной стены ямы и вновь подняться наверх, оказавшись по ту сторону провала. Выбраться, гордо выпрямиться и показать обломившемуся грейверу какой-нибудь непристойный жест. Дабы подчеркнуть… но пока это только грезы.
Подавшись вперед, я буквально «стек» с карниза и рыбкой канул вниз. Мелькнул гротескный силуэт потянувшегося ко мне грейвера, резко приблизился пол коридора и я канул в пропасть, летя головой вниз. Благодаря ягодам я сносно видел в темноте, но как ни таращился, за короткие секунды полета так и не увидел ничего напоминающего дно. А затем веревка рывком резко натянулась, и я повис в воздухе, уподобившись марионетке. Рядом была стена, но едва я потянулся к ней руками, веревка задрожала, над моей головой послышался короткий треск и удерживающая меня нить с жалобным треньканьем оборвалась. Я истошно заорал и под прощальный аккомпанемент утробного рева грейвера полетел вниз, суматошно размахивая конечностями и пытаясь вцепиться хоть во что-нибудь, кроме своих волос, за которые мне неимоверно хотелось уцепиться и начать их выдирать.
Ладони скользнули по стене, пальцы почти уцепились за крошечную неровность и сорвались. Еще секунда — и я врезался спиной в наклонную поверхность, оказавшуюся на удивление мягкой и упругой. На миг показалось, что я упал на что-то громадное и живое — например, на сухопутного кита. Не успел я толком определиться, как меня потащило дальше — склон был крайне крутой, почти отвесный. Извернувшись, я попытался вцепиться, найти какую-нибудь зацепку, но заполучил лишь полные пригоршни сухой плесени и мха — именно они и образовали столь толстую подушку, спасшую мою игровую жизнь. Спасти-то спасли, а вот стремительное скольжение не остановили. Взревев почище грейвера, я выгнулся дугой и уперся пятками в толстый слой мха, взрывая его и рвя на части. Руки раскинуты в стороны, скрюченные пальцы впились в мох, стараясь зацепиться. Десять метров, еще десять метров… и я начал замедляться. А затем ноги уткнулись в небольшой выступ, и я окончательно остановился. Вот это яма…
Только сейчас я понял, насколько сильно ошибался. Никогда нельзя менять известную опасность на неизвестную. В другом конце коридора меня ожидали гребехроки и мрачный подземный город, утонувший в затхлой воде. Я уже бывал там и знал, какие опасности там поджидают. Но по собственной глупости предпочел прыгнуть в неизвестную мне яму и как результат — провалился на несколько десятков метров вглубь и выжил только чудом. И вот сейчас лежу на гнилом мхе и понятия не имею, где очутился и чего ожидать. Черт! У гребехроков у меня был шанс! Пройти по самому краю, вернуться к известным коридорам… больше я такой ошибки не повторю. Конечно, если выберусь из этой гиблой ситуации.
Зрение начало сбоить, и я, выудив еще одну ягоду, употребил ее по назначению, возвращая себе ясность видения. Осторожно приподнялся и, машинально отвязывая от пояса резко укоротившуюся веревку, принялся оглядываться. Пальцы нащупали ровный срез на конце веревки — она не оборвалась, ее срезал грейвер, одним взмахом свой лапы, увенчанной острыми как бритвы когтями.
Вокруг меня была каменная мешанина — из огромных валунов и кусков скалы неправильной формы, густо обросших мхом и плесенью. Сверху — темнота. Передо мной крутой уклон, уходящий метров на десять дальше и резко обрывающийся еще одним провалом. Вовремя я затормозил. Еще бы чуть-чуть…
По сторонам камни, камни, камни, камни… полное впечатление, что я оказался внутри груды камней. Никаких признаков чего-либо рукотворного. Никаких следов рук человеческих. Здесь явно не бывали каменщики с их зубилами и кирпичами. Первозданная природа. До жути мрачная и словно бы говорящая — тебе здесь не место.
Между нагромождениями камней виднелись узкие щели и дыры — довольно большие, выстланные мхом и усыпанные мелким щебнем. Несколько таких нерукотворных проходов располагалось на одном уровне со мной и чуть в стороне. Насколько мне кажется с моей зыбкой позиции — добраться туда вполне реально. Вот только поскребывание и шорохи стали куда сильнее и доносились они аккурат из тех самых дыр. Один раз мелькнуло нечто маленькое и довольно шустрое. Мелькнуло и исчезло, а у меня подскочил уровень адреналина в крови. Больно уж неприятная была эта тень, несмотря на маленькие размеры. Внутри меня прямо-таки зашевелилось нечто древнее и страшное — так, наверное, вздрагивали наши далекие первобытные предки, завидев нечто смутно знакомое и несущее опасность.
Опасное бродит рядом, а я тут распят на крайне ненадежной опоре и боюсь пошевелиться…
Покосившись на пригревшегося на моем плече слима, я несколько смущенно поинтересовался:
— Ты уже проклял тот день, когда я тебя достал из бутылки, да, о мой маленький джинн?
— Хр-р-р… — несколько задумчиво изрек Ползун, давая понять, что он еще не задумывался над этим вопросом.
— Эх, — вздохнул я, аккуратно переворачиваясь на бок. — А ведь хотел как лучше…
Выбросив руку вперед, уцепился за выглядевший довольно плотно угнездившимся ком мха, попытался подтянуться. Волокна мха мгновенно оборвались, а я съехал на несколько сантиметров ниже и ближе к обрыву.
— Черт! — выразил я коротким словом все свои эмоции.
Перевернулся на живот и, уподобившись распластанной и слегка раздавленной лягушке, развел руки и ноги в стороны.
Как хорошо, что меня никто не видит, кроме Ползуна! Как хорошо, что меня не видит Кира!
Позорная поза и позорное положение. Осталось только заскулить от горя…