Подземелья Альгоры
Шрифт:
— Нет уж! Скулить не буду! — пробурчал я себе под нос, перенося упор на ноги и подаваясь всем телом вперед.
— Ур! — бодро подтвердил Ползун, выбрасывая из своего тела тонкое щупальце и хватаясь за волоконце серо-желтого мха.
— Помогаешь? Помощник ты мой ненаглядный, — начал было я радостно и тут же поперхнулся — слим деловито оторвал небольшой кусочек мха и, подтащив к себе, принялся его со сладострастием поглощать. — Нет, не помогаешь, — скорбно изрек я. — Тебе бы только пожрать!
— Ур! — согласился со мной слим, поводя сразу несколькими отростками по моему плечу, густо покрытому остатками сухой подземной растительности и пыльцы.
Что интересно — там, где по мне прошлись щупальца Ползуна, не оставалось ни комочка грязи, ни пятнышка. Идеальная очистка. Даже крестьянская безрукавка после соприкосновения с ложноножками моего питомца заблистала девственной белизной.
— Надо было назвать тебя Доместос! — проворчал я, повторяя свой микроскопический рывок вперед и чуть в сторону. — С малиновым запахом!
— Х-р-р…
На этом я беседу с болтливым питомцем на время прекратил и сосредоточился на продвижении. Тело плотно прижато к крутому каменному склону, руки и ноги медленно двигаются загребающими движениями — будто бы я не ползу, а плыву в густом мху, полностью покрывшему камень. Я корабль, а Ползун капитан, время от времени выхватывающий из «растительного моря» кусочки мха. Плевать. Я согласен быть кораблем, лишь бы его название не было «Титаник». И не «Сорвись с обрыва и разбейся в лепешку!»…
Полчаса — примерно столько мне понадобилось, чтобы преодолеть около десятка метров. И были моменты, когда меня отбрасывало назад на целый метр, а то и больше, и казалось, что на этот раз мне не остановить безудержное скольжение к обрыву. Сколько нервов я потратил — не сосчитать. Уверен, что сейчас лежащее в игровом коконе мое «реальное» тело быстро худеет. Но мне удалось. И при последнем отчаянном рывке я таки смог уцепиться за прочный каменный вырост и облеченно выдохнул. Всё. Теперь можно не бояться.
Выдохнул и вновь вздрогнул — сверху донесся резонирующий и крайне разочарованный глухой рев.
Грейвер.
Монстр понял, что добыча ушла, и крайне обиделся.
— Обломись, уродец! — прокричал я, задрав лицо вверх. — Фиг тебе, а не мясо героя на завтрак!
Мне мгновенно ответили — рев повторился и теперь в нем преобладали нотки раздражения и злобы.
— У-у-у-у-р! — заворчал Ползун.
— Да ладно тебя трястись, — отмахнулся я. — Чего боишься? Этому гаду нас не достать. Обломись, грейвер чертов!
— Ур-р! Ур! — продолжал волноваться слим.
— Говорю же тебе — нечего здесь бояться-я-я… о господи Иисусе!
Оглушающий рев сверху с каждой секундой становился все громче, будто бы издающий его монстр… стремительно приближался! По вертикали и сверху вниз.
— Ходу! Ходу! — завопил я сам себе, обеими руками хватаясь за каменный выступ и подтягиваясь. — Шмыг в щелку! Шмыг в щелку! Р-раз!
Одним змеиным движением я втянулся в узкую расселину между двумя гигантскими камнями. Вовремя!
Гулкий грохот в метре позади меня проинформировал о появлении на этой шаткой сцене еще одного актера — и он определенно играл злодея.
Извернувшись ужом, я взглянул назад и увидел грейвера, рухнувшего на крутой склон. Желтые глазища вперились в меня, с глухим ревом ко мне потянулись обе когтистые лапы… и в этот момент грейвер стремительно заскользил вниз по склону, взрывая и перепахивая массивными ногами слой мха и скрежеща ими по камню. Короткий удивленный рык, грейвер медленно оборачивается, словно бы пытаясь понять, куда и что его несет, а затем монстр падает вниз, и мне слышен только его удаляющийся рев.
— Вот тебе! — не удержался и крикнул я, словно в этом деянии была какая-либо моя заслуга.
Нет, понятно, что грейвер пошел именно за мной. А вот в том, что он рухнул с обрыва — точно нет моей заслуги, что косвенно подтвердила система, не давшая мне ни единого пункта опыта.
Привстав и высунувшись из расщелины, я принялся пристально оглядываться, машинально срывая с камня волокна мха и бросая их на довольно урчащего слима. Война войной, а обед по расписанию. И мой питомец следовал этой поговорке буквально.
Мне хватило трех минут, чтобы убедиться в невозможности подъема обратно к столь стремительно покинутому мною коридору. Просто нереально. Вверх шли каменные нагромождения, по которым я еще мог подняться, а вот дальше лишь отвесные стены, по которым без скалолазного снаряжения не взобраться. И слишком уж большой риск сорваться и рухнуть вниз. Один раз мне повезло, не будем искушать судьбу без крайней на то необходимости.
И посему я словно сурок вновь нырнул в свою «обитую» мхом и ставшую родной щель. Повозился в ней и быстро обнаружил подмеченную раньше странность — в одном месте кусок мха заметно колыхался, словно рос не на скале, а витал в воздухе. Действуя обеими руками, я быстро выдрал кусок растительности и убедился в своей правоте — щель не являлась тупиком. За сорванным покрывалом мха зиял узкий проход, вполне достаточный по размерам, чтобы я мог передвигаться в нем на четвереньках. Факел мне пока не требовался, обе руки были свободны — чего же еще желать?
Протиснувшись внутрь узкой норы, я осторожно полез вперед, шустро перебирая коленями. Пара секунд — и я окончательно стал похож на мучного червя — такой же маленький, ползучий и обсыпанный. Пыльца или пыль из перемолотого сухого мха летела на меня просто нескончаемым дождем. Был бы в реальном мире — давно бы задохнулся к чертям. Делать было нечего, и я продолжал движение вперед, хотя видимость резко ухудшилась.
Еще через две секунды я понял, какую ошибку совершил, забравшись в эту нору, — из боковой расщелины на долю мгновения дернулось что-то длинное и гибкое, резко уколов меня в плечо и столь же молниеносно убравшись обратно. Минус двенадцать хитов жизни!