Подземелья неявной Академии
Шрифт:
– Что ж, о растении я позабочусь, – соглашаюсь я сквозь зубы, – насчет остального не обещаю.
– Зато я обещаю, хранить секрет до тех пор, пока ты хранишь мне верность, – высокопарно и совершенно неприемлемо заявляет Харкос.
– Никакой верности, только пара услуг, если я сочту это возможным.
– Договорились, – усмехается даркадариец.
Глава 7
Никогда я раньше так не злилась, как ставя еще один горшок на свой подоконник. Впрочем, имею ли я право так предаваться чувствам? Сама ведь недоглядела.
– Только попробуй сдохнуть, – в качестве напутственной речи говорю я будущему цветку.
На следующую ночь первым занятием у нас назначена философия вместе с группой с факультета Псионики. Я прихожу в аудиторию первой и сажусь поближе к столу преподавателя, решив начать новую жизнь добросовестного студента. Потом приходят мои сокурсники, рассаживаясь на задних рядах. Псионики, запыхавшиеся и взбудораженные добираются последними, уже после нашего учителя – худого старика с жиденькой, но длинной бородой. Даже при нем они продолжают переговариваться в полголоса, хотя занятия и вправду еще не начались:
– Ты слышал, что он сказал?
– Хотел бы я это видеть!
– Это был магистр Брадгоф – декан факультета магии Смерти!
Я не оборачиваясь, превращаюсь в слух.
– Проверяли все старшие курсы, начиная с Боевого факультета!
– Кто-то напал на третьекурсников на практике!
– Да не может быть! Это просто слухи.
– Закинули магистра Брадгофа в кусты!
– Ерунда. Его там даже не было!
– Зуб даю! Все так и было.
– Какая жалость, что мы только начали обучение…
– Один олух посеял там свою волшебную палочку, его и без тебя быстро найдут!
Сердце подпрыгивает. Я невольно смотрю на свою сумку, висящую на спинке стула. Я свою палочку там видела совсем недавно, значит, это Степа свою потерял. Какое счастье, что подумали на старшие курсы! Однако надо Степу хотя бы предупредить. Я быстро пишу ему записку, только как мне ее теперь ему доставить? Отвернувшись к стене, шепотом призываю ближайшее живое существо. Это у меня редко получается на самом деле, но думаю сейчас, после укола адреналина, может и выйти.
Но все-таки начинается время занятий, и преподаватель поднимается из своего кресла. Он пишет свое имя на доске крупным каллиграфическим почерком. Пока он это делает, отчаянно продолжаю призыв, но никто не является.
– Тема нашей вводной лекции – Магия и ее роль в современной цивилизации, – учитель оглядывает аудиторию поверх очков. Самой что ли попроситься на выход и побежать искать Степу? А дальше как? Он же тоже сидит сейчас на лекции.
Преподаватель начинает рассказывать хорошо поставленным голосом, и я стараюсь делать пометки в тетради, одновременно размышляя о нашей проблеме. Закончив рисовать какую-то схему на доске, он снова поворачивается к аудитории и вдруг замолкает на полуслове. Я сначала, как и все должно быть, с недоумением гляжу на него, но потом, проследив за его взглядом, понимаю, в чем дело. На моем столе рядом с чернильницей сидит крупная мышь! Надо же, кого только в Академии не водится. Это видимо особая академическая мышь.
– Тоже к
Мы со Степой наталкиваемся друг на друга в коридоре.
– Ты что собираешься сделать? – интересуюсь я у него.
– Пойти и сделать еще одну волшебную палочку пока не поздно. Повторение – мать учения, как говорится.
– То есть ты собираешься в ту аудиторию, где у нас проходили занятия по Ритуалу и лежат запасные заготовки из бузины? Хорошее место, чтобы познакомится с деканом Брадгофом.
– Блин, точно, он вполне мог устроить там засаду, – бьет себя по лбу Степан. – Купить в магазине для волшебников, думаю, тоже не получится, у них там список клиентов. А срезать самому – так это новолуния дожидаться придется. Куда ж еще-то податься?
– Э, на черный рынок? – предполагаю я.
– Это там где оружие, наркотики и поддельные документы? Или у волшебников есть какой-то свой черный рынок нелегально выструганных волшебных палочек?
– Ну, хорошо, возможно, я говорю о сером рынке, где просто продаются предметы, которые невозможно достать официально. Если есть спрос, должно быть и предложение, так ведь?
– Только где это предложение получить, то есть где мы предъявим свой спрос?
– Я не знаю, – признаюсь я. – Но, может, Артур знает. Он же хвастался своими познаниями неведомого. Надо просто кого-нибудь послать к нему, – я подхожу к окну и, отодвинув защелку, открываю его, – например, вот этого сычика.
– Так же как ты послала ко мне ту мышь? Я, признаюсь, обалдел, когда она мне твою записку протянула. А потом еще минут десять она под партами бегала, препод в нее никак попасть не мог!
– Что, и в конце концов он убил ее? – в ужасе за своего посланника спрашиваю я.
– Нет, оглушил-таки, и выкинул в окно. Вот, возможно, твой сычик…
– Ни слова больше! – на руке у меня и вправду теперь восседает небольших размеров птица с подозрительно сытым видом.
– Дома я такого не видел, – Степа с удовольствием разглядывает птицу.
– В вашем мире это сделать гораздо сложнее, – киваю я. – Да и в нашем это получает далеко не каждый раз. Но этой ночью я, похоже, в ударе.
– Что, уже соскучилась по мне? – на меня из-за угла выскакивает вампир, когда я иду встречать Степу после урока древних языков, на котором мы начали изучать латынь.
– Semper mors subest 1 , – вырывается у меня цитата с сегодняшнего урока.
– Mors omnia solvit 2
1
Смерть всегда рядом (лат.)
2
Смерть решает все проблемы (лат.)
Конец ознакомительного фрагмента.