Подземелья Редборна
Шрифт:
Небывалое дело — они с герцогом даже начали ссориться из-за этого… И подумать только, что виной всему — лишь один человек. Всего один — но сколько зла он принес с собой! Да будь он проклят во веки веков!
Да, все меньше в последнее время остается вокруг герцога людей, на которых можно положиться. Они либо покидают Мэнору, удаляясь в свои поместья, либо таинственно исчезают. Взамен них появляются новые люди, и вот уже не за горами либо бунт, либо… Герцогиня прижала к пылающему лбу ледяные руки и опустилась на колени.
Митра, Митра, Отец всего живущего! Помоги дочери твоей! Помоги Оргельду и маленькому сыну его!
Она распласталась на ковре, и плечи ее вздрагивали от беззвучных рыданий. Но постепенно буря в душе ее затихла, герцогиня обессиленно приподнялась, села, и синие глаза, совершенно сухие, вдруг мрачно сверкнули. Раз она одна во дворце чует и видит надвигающуюся опасность, значит, именно ей и должно действовать!
Нужно только затаиться, выждать, а решение придет само собой! С ней не раз уже такое случалось, нужно только уметь видеть и слышать, видеть и слышать… А сейчас надо немного отвлечься… Боль словно железным обручем сжимала виски, давила на лоб, туманила глаза… Лавиния медленно поднялась с пола и стала вытаскивать из прически драгоценные гребни и заколки. Блестящие волосы тяжелыми каштановыми волнами упали ей на плечи, спустившись до пояса.
Потом она подошла к зеркалу, хмуро глядя на свое отражение. Но вот безмятежная улыбка снова засияла на ее лице, и лишь в самой глубине глаз вспыхивали опасные искры. Она ударила золотым молоточком в маленький гонг, висящий рядом, и в комнату торопливо вошли служанки. Герцогиня села в кресло перед зеркалом и приказала:
— Причешите меня! К этому платью нужна совсем другая прическа! Сзади волосы поднимите высоко, а с боков — мелкие косы переплетите с жемчугом. И принесите того легкого искристого вина, которое я люблю, и сладости. Мне сегодня грустно, вы будете развлекать меня беседой!
Вскоре светлое вино уже лилось в изящный кубок, и блюдо с различными сладостями стояло на низком резном столике справа от герцогини. Она встряхнула волосами и лукаво взглянула на одну из служанок:
— Йонда, плутовка, сейчас ты мне расскажешь, чем причаровала красавца Лограса, ведь еще совсем недавно он и не смотрел в твою сторону, хоть ты и стремилась попадаться ему на каждом шагу! Я буду рада, если дело кончится свадьбой, и даже дам тебе приданое: ты славная девочка, и руки у тебя ловкие! Ну, что же ты уронила гребень? Расчесывай мои волосы и не молчи, я хочу знать, как тебе это удалось! Правда, ты очень миленькая, но ведь раньше-то он, как мне кажется, поглядывал на Бригинду!
Девушка, пунцово покраснев, подняла костяной гребень и, осторожно проводя им по волосам Лавинии, робко стала рассказывать:
— Да, моя госпожа, я так в него влюбилась, что мне и свет стал немил. А он, как на какую-то богиню, смотрел на эту гордячку Бригинду. Ах, сколько я слез пролила по моему Лограсу, как старалась одеться покрасивей — ничего не помогало, не замечал он меня, да и все тут!
Герцогиня, поставив кубок с недопитым вином и взяв горсть засахаренных орехов, ободряюще улыбнулась смущенной девушке. Та, потупившись, продолжала:
— И ничем эта Бригинда не лучше меня! Подумаешь — первая ученица главной вышивальщицы! Разве что выступает важно, как знатная дама, может, это ему в ней понравилось? Но ведь и я так могу, если захочу!
Лавиния не выдержала и засмеялась:
— Ну-ка, ну-ка, брось гребень и покажи нам, как выступает эта гордячка и как выступаешь ты, маленькая проказница!
Йонда, окончательно осмелев, положила гребень на столик, отошла на середину комнаты, кончиками пальцев приподняла юбки и, высоко подняв подбородок, сделала несколько медленных шажков в сторону герцогини. Это получилось у нее так забавно и так похоже, что Лавиния опять рассмеялась, рассыпав орехи по полу. Девушки бросились их поднимать, а Йонда, сделав небольшой круг по комнате, остановилась и важно поклонилась своей госпоже.
— Ты просто прелесть, и я рада, что парень достанется тебе, а не Бригинде! А теперь скорей расскажи, в чем тут секрет — ведь без секрета не обошлось, правда, Йонда?
— Да, госпожа, не обошлось, но уж очень это было страшно… Я решилась… Я слышала… — девушка замялась, не зная, как сказать.
— Что же ты?! Мне интересно, и я велю тебе продолжать! — Герцогиня притворно нахмурилась и сердито притопнула ножкой.
— Я сейчас… Сейчас расскажу, — пролепетала девушка, подходя ближе. Лавиния кивнула одной из служанок, и та поставила у ее ног низенькую скамеечку, обитую серебристой парчой. Йонда послушно села, обхватив руками колени, и начала рассказывать. Служанки, забыв про гребни и волосы своей госпожи, притихли, а она сама, отвернувшись от зеркала, впилась внимательными взором в испуганные и счастливые глаза Йонды.
— Я… я ходила к колдунье… к самой старухе Вегде… — прошептала девушка, пряча лицо в ладонях. За спиной у герцогини раздались испуганные возгласы служанок. Она подняла руку, приказывая им замолчать, и удивленно спросила:
— К колдунье? Вегде? Никогда про такую не слышала! И что, она хорошо помогает влюбленным? — а сердце в груди отчаянно встрепенулось, и беззвучный голос в душе уверенно произнес: «Вот оно! Вот то, что тебе нужно! Не упусти!»
— О госпожа, она появилась в Мэноре совсем недавно, не больше года, но о ней знают многие! Она помогает всем — и влюбленным, и ревнивым, и тем, кто хочет сжить со света своего врага, и тем, кто хочет узнать свою судьбу. Она сначала мне погадала и сказала, что Лограс — моя судьба, а не Бригинды, и только потому согласилась устроить мое счастье. Она не идет против судьбы, а только ей помогает — так она сама сказала…
Я ходила к ней ночью, совсем одна, даже без факела. Как мне удалось найти в темноте ее домик — знаю только я да луна, которая выглянула из-за туч как раз тогда, когда я чуть было не прошла мимо… Ух и страшно ночью в городе, особенно когда идешь к колдунье! Кажется, что за тобой кто-то крадется, в кустах вдоль дороги что-то все время трещит и попискивает. Я десять раз готова была повернуть обратно, но как только увижу перед собой торжествующую улыбку Бригинды и Лограса рядом с ней — сразу у меня смелости прибавится, и я иду дальше…
— А потом что? Вот ты дошла до ее дома…
— Дошла я, госпожа, до ее дома, тут и луна из-за туч выглянула. Остановилась я у крыльца и постучала в дверь. В домике было темно, не светилось ни одно окошко, но дверь сразу же распахнулась, и скрипучий голос негромко так сказал: «Входи, входи, девушка, сегодня — твоя ночь, я тебя жду!» Ох и испугалась же я, но отступать было уже поздно. Дверь за мной захлопнулась, и на какой-то миг я оказалась в полной темноте. Сердце готово было выпрыгнуть у меня из груди, я думала, что вот-вот умру от страха. Но вдруг, сама не знаю как, зажегся сначала один светильник, потом другой, третий…