Подземная Канцелярия
Шрифт:
— Наши с тобой полетят одними из первых.
— Первой полетит голова Асгарота.
— Для меня это будет довольно слабым утешением.
— Для меня в общем-то тоже, — признал он. — Так что пари надо выигрывать.
— Искушение четырех, — сказал я. — Это не так сложно.
— Как посмотреть, — сказал Бегемот. — Ты интересовался официальной статистикой?
— Как-то не было повода.
— А я интересовался. Знаешь, сколько сейчас на Земле работает квалифицированных искусителей?
— Сколько?
— Столько же, сколько и неквалифицированных, — сказал он. — Ни одного.
— Как такое может быть? — изумился я. — Ведь поток грешников не ослабевает!
— Увы, так может быть, и так есть, — сказал Бегемот. — А поток грешников… Люди делают это сами. Без нас.
— Не понимаю.
— У ада забрали одну из его прямых обязанностей, — сказал Бегемот. — И кто забрал? Смертные!
— А куда смотрит небесная шатия-братия?
— Она никуда не смотрит, — сказал Бегемот. — Чудотворство массового поражения было запрещено пару тысяч лет назад, если ты помнишь, а с тех пор Он, Ты Знаешь Кто, не слишком часто обращал свой лик к собственным творениям. Точнее, вообще не обращал.
— Это как?
— Поговаривают, что он занят проектированием новой Вселенной.
— Проектированием?
— Ага. Сказал, что не хочет повторения старой ошибки. Дескать, свалял на скорую руку, за шесть дней-то тяп-ляп, решил теперь все детально спланировать.
— Но если он создаст еще одну Вселенную, ему придется уйти туда.
— Именно, — сказал Бегемот. — Но пока Он еще и ни тут, и ни там, ни один ангел перышком не шевельнет без разрешения.
— Один шевельнул, — напомнил я.
— Скорее всего, даже не один, — сказал Бегемот. — Я не думаю, что Азраель дергает за все ниточки. Он — подставная фигура.
— Это анализ ситуации?
— Как хочешь. Посмотри. Есть группа товарищей — так они фигурируют в наших официальных документах, — которая откуда-то прознает о том, что Сатана когда-то скупал души. Поскольку воскресных школ в стране их обитания нет, они толком и не знают, что такое душа и зачем она нужна, и пытаются получить что-то на халяву. Как им кажется.
— Согласен, — сказал я, поскольку он замолчал в ожидании моей реакции.
Дождавшись, он тут же продолжил:
— Мы их заворачиваем на всех законных основаниях, дескать, ломбард закрыт, ссуд больше не выдаем. Они наезжают, забивают стрелу…
— Слушай, — сказал я, — твоя работа на тебя плохо влияет. Что за жаргон?
— Как говорят на подведомственной мне территории, с кем поведешься, с тем и наберешься, — ответил Бегемот. — Не в этом суть. Допустим, угрозы этой группы товарищей приобрести бур и пробить шахту до самого ада лишены всякого смысла ввиду своей невыполнимости, однако… Тут об этой ситуации каким-то образом прознает другая сторона.
— Азраель, — сказал я.
— Азраель, — согласился он. — И кто-то еще. Они просят нас разобраться. Типа, прецеденты покупки душ были, нечего теперь отмазываться. Предлагают — покупайте.
— Возникает вопрос цены, — сказал я.
— Именно. Запрошенная цена слишком высока, тем более за душонки, иначе их и назвать-то нельзя, которые мы получим при любом раскладе. И тогда Азраель предлагает пари, которое нам никак нельзя проиграть. Потому что если мы его проиграем, то, во-первых, мы расписываемся в собственном бессилии и неспособности заполучить души грешников. Во-вторых, во исполнение условий проигрыша нам придется пойти на меры, равных которым история еще не знала. Если мы санкционируем мор, который запрашивает данная группа товарищей, понимаешь ли ты, чем это все может закончиться?
— Понимаю, — сказал я. — Армагеддоном. Рагнареком. Финальной битвой. Чем угодно.
— И самое поганое в том, что Асгарот заключил пари от имени всего ада, следовательно, отказаться мы уже не сможем. Ни под каким соусом. Этот секретаренышь может нас всех под монастырь подвести.
— Может, — сказал я. — Тогда выход один. Пари надо выигрывать.
— Точно, — сказал он. — Рад, что ты пришел к тому же выводу, что и я. Выигрывать надо. И выигрывать его будешь ты.
— Но почему я? У меня нет специального образования, нет опыта в подобного рода делах. Искушение — это не мой профиль.
— Базовый курс ты проходил?
— Проходил. Мы все его когда-то проходили.
— «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь», — процитировал он мне моего любимого грешника-поэта. — Собственно, в искушении ничего, кроме базового курса и здравого смысла, не надо. Базовый курс ты проходил. Здравый смысл у тебя есть.
— Спасибо.
Дальше. Азраель настаивал на твоей кандидатуре, следовательно, если он тебя получит, а ты будешь вести себя достаточно осмотрительно, мы сможем узнать, какие цели он на самом деле преследует.
— Я не работал в поле уже очень давно.
— Там мало что изменилось, — сказал он. — Кроме технологий. Ну и нравы, конечно, падают.
— Падают, — согласился я.
— Есть еще и чисто практическая сторона, о которой стоит подумать, — сказал Бегемот. — Территория, на которой тебе придется действовать, в последнее время больше напоминает зону военных действий, и демону, не имеющему твоего боевого опыта, там долго не продержаться. Вельзевул выбрался на пару часов — и до сих пор в больнице, между прочим.
— Вельзевул — администратор, — заметил я. — Он в поле никогда не работал.
— Вот именно. Администратор с этим делом не справится. Обычный искуситель с этим делом не справится. А ты — можешь.
— Мне дадут лицензию?
— Конечно, — сказал Бегемот. — Длительные командировки без лицензии невозможны. Единственное ограничение — опять же твой здравый смысл. Не наломай лишних дров. И вообще не наломай.
— Постараюсь, — сказал я. — Детали?
— План такой, — сказал Бегемот. — Искушаемые будут выбираться путем жребия. Азраель в присутствии Асгарота и постороннего наблюдателя, которым буду я, бросит над Москвой четыре монеты…