Подземная война
Шрифт:
– У нас нет войны, ваша милость, – смутился охранник.
– А с Домом Литейщиков?
– Ну так там не война, просто спор. И они сюда не придут, они законы уважают.
– Но нас ты почему пропускаешь? Там в мешках может оружие оказаться, у меня вон – меч на поясе.
– Про вас нам уже давно сказано – придет гном и с ним еще кто-то.
– И что, любой гном сгодился бы?
Парень почесал в затылке и сказал:
– А давайте я вам старшего вызову?
– Давай. Только мы пойдем к дому, так что твой старший пусть туда
– Это кто такой строгий? Уж не новый ли нам командир?
– Вряд ли, это же иноземец – орк.
– Ну, а мы гномам кто?
– Мы местные, стало быть им земляки.
– А гном-то этот – здоров.
– Да уж не ювелир, руки вон, словно лопаты.
– Но если этот строгий нам командиром станет – загоняет до седьмого пота.
– Загоняет, – согласился первый охранник. – Вон у него меч какой – все ножны битые.
– Бывалый, видать.
– Видать. А вот я бы на войну не пошел, а ты бы?
– Я бы тоже не пошел. А ты почему?
– Я сначала обжениться хочу, а то с войны придешь увечный – ни обжениться, ни хозяйство поставить. А ты почему?
– А мне страшно. Там на войне не побалуешь.
– Не побалуешь.
Жилая часть и само представительство Ювелирного Дома представляло собой вытянутую в обе стороны от парадного входа строение, где-то даже похожее на конюшню. Однако выстроено оно было, как и центральная часть Фарнеля, из обожженного кирпича – очень основательно и с окошками вроде бойниц.
И это Бурраш одобрил. Однако двустворчатые двери были легкие, поставлены в новой коробке, прибитой к старой – из мореного дуба, которая когда-то держала двери весом, как разводной мост. Об этом свидетельствовали огромные старые петли, кованные неизвестным кузнецом лет двести назад. А может и все триста.
Подошел местный гном и принял мулов, двери отворились и появился еще один гном-служитель, но его сейчас же отодвинул другой, который всем сразу не понравился.
– Ага! – сказал он, подбоченившись. – Пришло войско потешное!
Потом, обращаясь к служителю, добавил:
– Иди в комнаты, Альбан, это не гости, а такие же слуги, как ты. Они сами дорогу найдут.
Бурраш посмотрел на Ламтака, полагая, что тот чего-то скажет, но Ламтак только сопел.
– Не торопись, – шепнул Мартин орку и тот стал подниматься на крыльцо, глядя поверх неприветливого гнома.
– Эй, верзила! Ну-ка доложи мне – кто ты таков? – потребовал тот, топнув ногой.
– А ты-то кто? Старший лакей? – усмехнулся орк.
– Бурраш… – напомнил Мартин.
Рони захихикал. Ему понравилось, как орк осадил невежу.
– Я господин Дунлап, распорядитель и полномочный представитель господина Таигли! Его мастерских и хранилищ!
– Ну так пропускай нас, чего встал? А то развернемся и уйдем – мы не гордые.
– Вы, может, и развернетесь! – гном снова притопнул ногой. – Да только он – не посмеет!
– А чего с него одного толку-то, господин Дунлап? – вмешался в разговор Мартин, понимая, что Бурраш только раззадорит этого невежу. – У нас, между прочим, и более денежные дела имеются, чем за ваше серебро за тыщу миль киселя хлебать.
– Я – Дунлап и Ловрезона, не советовал господину Таигли нанимать вас. У нас за такие деньги люди со всех деревень прибегут – сотни три, не меньше!
– Я чего мы тогда сюда приперлись? – спросил Бурраш обращаясь к Мартину. – Пусть нагоняет свои три сотни, а мы домой вернемся.
И он сделал вид, что собирается спуститься с крыльца, но тут уже Дунлап схватил его за рукав.
– Ладно-ладно! Это была только острастка, я вас слегка окоротил, городских, потому что вы о себе, больно высокого мнения. Здесь, мол, сельские дурачки живут, а мы, между прочим, поближе вас к учености живем, через пять миль – граница!
– Я так понимаю, его прямо сейчас можно в тайную канцелярию сдавать, – спокойно сказал Рони и по тому, как расширились глаза господина Дунлапа, стало ясно, что тот сильно перепугался.
– Идемте, господин Таигли ждет вас, – пробормотал он и быстренько скрылся в здании, так что Бурраш за ним едва поспевал.
Впрочем, далеко идти не пришлось и скоро они оказались в просторной комнате, напоминавшей рабочий кабинет. Однако столов здесь было несколько, а вдоль стен были размещены какие-то комоды с десятками маленьких выдвижных ящичков. На комодах стояли увеличительные стекла на подставке и еще какие-то штуки, чтобы смотреть.
Мартин с Рони переглянулись. Они надеялись видеть здесь витрины, как в ювелирных лавках, но тут пахло жженым железом, как в кузне и не было ни единого намека на золото или бриллианты.
Разглядывая обстановку, гости не сразу заметили главу цеха, поскольку он, будучи гномом, был еще и худощавым, а его борода выглядела жидковато.
– Здравствуй, Ламтак, – произнес он тонким голосом с каким-то надрывом. Ламтак подошел к нему и они обнялись.
– Как я рад, что ты приехал, Ламтак, – признался Таигли и Мартину показалось, что это были искренние слова.
– Присаживайся, Ламтак, и вы, господа, тоже располагайтесь, кому где удобно. У нас тут разная мебель – подойдет всякому.
Гости расселись, в то время, как Дунлап остался стоять в дверях.
– Вы знаете, – сказал Таигли забираясь на стул, оборудованный парой ступенек. – Когда я был ребенком, Ламтак казался мне таким большим и я думал, что вырасту и буду таким же. Но вот я вырос, а Ламтак стал еще больше! Я никогда тебя не догоню, Ламтак!..
– Зато вы приумножили дело вашего батюшки, господин Таигли, – произнес гном и Мартин, следя за ситуацией, невольно кивнул, одобряя то, как начал говорить Ламтак.