Подземная война
Шрифт:
– Еще свечей, ваше сиятельство? – спросил старший распорядитель, ведавший расквартированием гостей короля.
– О да, пожалуй. Его величество давно уже спит?
– Не так давно, ваше сиятельство, – ответил распорядитель и сделал знак лакею, чтобы нес свечи. – Три часа назад еще был ужин, а салют закончился только час назад.
– Салют? В честь чего?
– Герцог Фуанс, ваше сиятельство. Он празднует рождение первенца и оплатил весь сегодняшний праздник, а наш король мудр, он сказал – платите герцог, а мы выпьем за ваше дитя.
Принесли
– Там у меня еще багаж в карете…
– Карету мы уже отпустили, ваше сиятельство, а багаж занесли в спальную. Или, если желаете, в кабинет?
– Пусть лежит, куда поставили. А люди мои где?
– Половина пошла помыться – у нас там своя купальня имеется. А другая половина ужинает.
– Ну и ладно, – кивнул граф. – А свечей уже достаточно, а то еще угорим тут.
– Что вы, ваше сиятельство, я окошко приоткрытом держу именно на такой случай. И флигелек вам подобрал самый просторный, поскольку…
– Хватить, Фингель, говори чего надо.
Распорядитель вздохнул и одернул мундир.
– Ваше сиятельство, поспособствуйте вызволить мое чадо. Он глупый еще – совсем мальчишка!
– Ему тридцать лет, какой же это мальчишка?
– Ну, закружила ему голову эта… падшая женщина, ваше сиятельство. Вы же видели ее? Ну кто против такой устоит, а Ричард он такой, знаете ли, неподготовленный, что ли.
– Все на так просто, документы уже составлены и подписаны.
На лице Фингеля отобразилось бесконечное отчаяние, он подался вперед, намереваясь пасть на колени, но граф установил его. Он устал с дороги и ему совсем не хотелось участвовать в это драме.
Сын распорядителя связался со шпионкой – «дамой полусвета», как про таких говорили. Разумеется, до вершин светских общество она не добралась, но тайная канцелярия сумела выяснить, что шпионка провела несколько ночей с весьма заметными вельможами, настолько заметными, что даже попытка снять с них допрос вызвала бы настоящий скандал, который непременно докатился бы до короля.
Поэтому арестовывали фигуры поменьше да пожиже, но и этого было достаточно, чтобы составить полную картину. Девица интересовалась всеми внутриполитическими событиями, от простых сплетен – кто и с кем при дворе спит, до точных размеров взяток, какие берут те или иные чиновники.
Кому именно предназначались сведения узнать не успели. Хотя девицу вовремя арестовали, на пересылке она соблазнила двух часовых и унтерофицера, после чего сбежала. Последний раз ее видели на палубе торгового судна, которое отплыло в вечер побега.
Одним из несчастных, попавших в ее сеть, оказался сын распорядителя Фингеля, который был желаемой добычей, поскольку через его отца можно было узнавать о всех гостях короля, а стало быть, и следить за политическими линиями королевства.
– Ладно, давай мы поступим так – я дам ему написать покаянную бумагу, как будто он сам сообщил об этой девке. Потом мы его выпустим и пусть живет себе спокойно, но больше такого – ни-ни, второй раз не простим.
– Ваше сиятельство! Благодетель! – запричитал распорядитель и, все же, упал на колени.
– Все-все-все! – замахал руками граф. – Прямо сейчас дам распоряжение и завтра он вернется в отеческий дом. А сейчас – оставь меня, я хочу спать.
Избавившись, таким образом, от распорядителя, граф поднялся и подойдя к буфету достал колбу с ликером.
Вынул пробку и понюхал – напиток имел густой вишневый аромат. Граф налил в рюмку и сделал глоток.
Беседа с распорядителем оказалась весьма кстати. Его сына он, конечно же, выпустит, но подписав бумагу о сотрудничестве, тот вовлечет в сотрудничество и своего отца. А это очень хорошо для тайной канцелярии и сбережет много сил и времени самому графу Абердину.
– Что ж, за нового агента, – сказал он себе и выпил ликер, а потом подумал и налил еще. Все же агент был действительно ценный.
Несмотря на то, что раньше полудня король аудиенций не проводил, граф Абердин поднялся рано. Ему следовало привести себя в порядок и то, как он выглядел на дальних рубежах королевства, не было уместным во дворце – пусть даже и летнем.
Отказавшись от услуг сержанта Уоллеса, который обычно брил и подстригал графа, его сиятельство вызвал придворного мастера и тот привел его в порядок, пока другой лакей под наблюдением Уоллеса, готовил для графа мундир, сорочки и панталоны.
К девяти часам утра его сиятельство уже позавтракал и оделся в обычный мундир, в то время как представительский туалет лакеи уже держали наготове. Имея запас времени, его светлость отправился гулять по парку до самой набережной, с интересом наблюдая за садовыми работниками, которые безостановочно подметали, подстригали, вскапывали и белили, пока господа и сам король изволили почивать.
К обеду тут уже никого не оказывалось, поэтому когда бы король и его придворные сюда не попадали, им всегда казалось, что удивительный прядок и кусты, стриженные под медведя или оленя, появлялись сами собой.
Дойдя до моря, граф полюбовался на чаек, рассмотрел охранные посты по всей береговой полосе и даже корабль с пограничным штандартом, который находился в четверти мили от берега на тот случай, если появится нарушитель желающий покуситься на покой монарха.
Неожиданно, на берегу появился сержант Уоллес, он всю дорогу бежал и теперь едва переводил дух.
– Ваше сиятельство, его величество уже поднялся и узнав, что вы здесь, велел придти, как будете готовы!
– Ну, давай поспешим! Вот незадача-то! – покачал головой граф устремляясь следом за сержантом. Теперь он уже не знал, что и думать. Может, следовало, накануне ночью доложить королю о своей прибытии?