Подземные робинзоны
Шрифт:
Часа через два Санин, всегда спавший чутко (привычка, выработанная на фронте), внезапно проснулся. Ему послышались странные звуки, словно рядом кто-то всхлипывал и тихонько шмыгал носом. Николай Павлович прислушался. Тишина. Даже доктор не храпит и не посвистывает. «Показалось, — подумал краевед, — а может, это вода в ручье». Он уже хотел повернуться на другой бок, как снова услышал те же звуки. Сомнений не было: кто-то всхлипывал, стараясь, однако, заглушить плач.
Санин приподнялся, зажег фонарик. Желтый луч медленно заскользил по спящим. Крайняя из трех фигурок чуть вздрагивала. Это Светлана.
Николай Павлович подошел к ней, осторожно тронул за плечо, тихо спросил:
— Что с тобой? Ты плачешь?
Светлана повернулась к нему, открыла глаза, полные слез.
— Я… я… нет, я не плачу, это просто… так…
— Тихо. Разбудишь ребят. Идем-ка, — он поманил Светлану за собой. — Сядь вот сюда, на этот камень, успокойся и скажи, чего испугалась.
— Ох, Николай Павлович, — Светлана уткнулась лицом в грудь краеведу. Ее острые худенькие плечи вздрагивали от беззвучного плача. Санин растерялся. «Не заболела ли?» Он неумело погладил мягкие волосы девочки. — Ну, скажи мне, что случилось. А может, разбудить Ивана Антоновича?
— Не надо, видите… я уже не плачу, честное слово, не плачу… Николай Павлович, ведь это я во всем виновата…
— Виновата? В чем же?
— Из-за меня мы заблудились в пещере. Я не заметила, когда шпагат порвался… И теперь мы никогда, никогда отсюда не выйдем…
— Глупенькая. Уж если хочешь знать, так виноват один я. Но, видишь, я не плачу, потому что уверен: мы найдем выход. Обязательно найдем. Ну, успокойся.
— Мне страшно, Николай Павлович. Здесь так темно все время. Одни только камни. Они холодные…
Острая жалость кольнула начальника отряда. Что ей сказать, как успокоить?
— Мы скоро выйдем из пещеры, скоро, — бормотал Санин, продолжая гладить голову девочки. — Вот увидишь. И опять поплывем по реке. Нас ведь много, а когда людей много, им ничего не страшно. Ну, а теперь постарайся уснуть. Ладно?
Светлана посмотрела на краеведа и улыбнулась.
— Я постараюсь, Николай Павлович. А вы им не расскажете?
— Им? — Санин догадался, кого она имела в виду. — Ну, конечно, не расскажу. Только ты больше не плачь. Обещаешь?
— Больше не буду.
— Вот и хорошо. Спи. Я прикрою тебя курткой.
Новый «день» принес новые заботы, но и порадовал.
Отряд шел почти все время по огромному, похожему на туннель, коридору, довольно прямому, посреди которого протекал, тихо журча, ручей. Он стал заметно шире и уже походил на небольшую речку. На берегу ручья туристы нашли сушняк — ветки и даже бревна, выброшенные когда-то водой. Радость от находки была велика. Через несколько минут коридор осветился багровым заревом. Костер разложили небольшой, экономя топливо.
— Огонь! — то и дело восклицал Иван Антонович. — Настоящий огонь! Великолепно!
Он радовался, как ребенок, заботливо подкладывал ветки и следил, чтобы они полностью сгорали. Потом доктор развязал свой рюкзак, долго копался в нем и, наконец, с торжеством вытащил алюминиевый охотничий котелок.
— Друзья, сегодня у нас будет великолепный обед. Царский! Это вам обещает доктор Мухин. Света, помогай. На первое суп с вермишелью, а на второе…
— Пшенную кашу, — подсказала девочка. — Ох, как хочется каши. С маслом. У меня есть концентраты.
— Пусть пшенная каша. Суп да каша — пища наша. И чай на третье. Великолепно! Меню составлено. Теперь за дело. Володя, принеси воды. А ты, Миша, следи за костром, да не бросай много веток. Пока не нужен большой огонь.
— Иван Антонович! — закричал Володя. Он стоял на берегу ручья. — Скорее сюда!
— Что еще там, — проворчал доктор, недовольный, что его отрывают от важного дела. — Иду, иду.
— Смотрите, — мальчик показал Мухину котелок с водой. — Что-то плавает. Может, рыбы? Только очень уж маленькие.
— Рыбы? — доктор оживился. Взяв у Володи фонарь, он направил луч света на котелок. В нем быстро плавали небольшие светлые, очень подвижные существа. С минуту Иван Антонович молча разглядывал их.
— Бокоплавы, — наконец, определил он. — Рачки бокоплавы. У рыбаков именуются мормышами. Хорошая насадка для зимней рыбалки. Воду придется процеживать. Бокоплавы — нежелательное добавление к супу или каше.
Вернулись начальник отряда и учитель, ходившие на разведку в боковые коридоры. Взглянув на них, Иван Антонович не стал задавать вопросов. Все и так было ясно. Учитель достал сигаретку и задымил, посматривая на костер, а краевед раскрыл записную книжку.
— Если не ошибаюсь, пахнет супом, — сказал Сергей Денисович. — Почему же нам не дают есть?
— Пока не снята проба, никто не получит ни капли.
— Так снимай же скорее.
Мухин запустил в котелок ложку, помешал в нем, зачерпнул и подул на жидкость, а затем проглотил. Повторив процедуру, он объявил:
— Суп готов, можно обедать.
Туристы полезли в рюкзаки за кружками и ложками. Каждый получил по хорошему ломтю хлеба. Ели медленно, несмотря на голод, чтобы продлить наслаждение горячей пищей. Потом сварили полный котелок каши, съели все до последней крупинки и вскипятили чай.
Глава 13
АРГУС, ШЛЯПА И ТРОГЛОДИТЫ
Разбудил путешественников громкий лай Аргуса. Сеттер лаял зло, с надрывом. Сергей Денисович поднялся, зажег фонарик.
— Аргус! — позвал он. — Аргус!
Собака лаяла где-то в темноте коридора.
— На кого он? — Николай Павлович тоже поднялся и подошел к Одинцову. — С такой злостью.
— Наверное, учуял какое-нибудь животное.
— Животное? Откуда?
— Например, крыса. Встретили же вы летучих мышей. Только лает он как-то странно. Обиженно, что ли. Аргус, назад!