Подземный художник
Шрифт:
– Ну да! Я как раз вернулась, когда он уезжал. Плакал, как ребенок, говорил, что в Америке таких верных жен нет…
– А ты?- спросила Лидия Николаевна, краснея.
– Как ты?
– Что я? Качели… - угрюмо ответила Нинка.
Перед отлетом они хотели съездить на базар, но Костя не подал вовремя машину: заигрался с охранниками в нарды.
– В чем дело?
– возмутилась Лидия Николаевна.
– Пардон, мадам!
– ответил он с очевидной хамоватостью.
– Ты что, денег накопил?
– обозлилась Нинка.
– Накопил!
–
6.
В самолете Лидия Николаевна несколько раз доставала зеркальце и выискивала в лице, в глазах приметы давешней измены.
– Прыщи - от морской воды, - успокоила ее Нинка.
В аэропорту их ждали две машины. Вторая с охраной.
Когда медленно открылись бронированные ворота усадьбы и они подъехали к дому, Лидия Николаевна заметила, что одетых в черное охранников стало больше.
– Что-нибудь случилось?
– спросила она водителя.
– Пока вроде нет, - ответил Леша.
Эдуард Викторович встретил ее холодно и даже поцеловал в щеку с видимым усилием.
– Что происходит?
– встревожилась она.
– Просто устал…
За едой, как обычно, сидели напротив друг друга в разных концах стола. Муж была угрюм.
– Что президент?
– спросила она.
– Занят.
– Как дела в порту?
– Плохо. Старков оказался негодяем.
– Что-то еще можно сделать?
– Делаю. Как ты отдохнула?
– Очень хорошо. Жаль, что ты не выбрался. Погода была прекрасная. Я загорала без купальника. Увидишь!
– Это все?
– Нет, не все… Нинка склоняла меня к лесбиянству.
– Склонила?
– Это же шутка, Эд!
– Ах, шутка?
Муж молча прихлебывал тибетский чай. Лидия Николаевна ела фруктовый салат и думала о том, что сегодня будет с ним необыкновенно нежна, но, конечно, не настолько, чтобы чрезмерной отзывчивостью выдать свою вину. Оглядывая залу, она посмотрела на портрет и вздрогнула от неожиданности: в глазах нарисованной женщины появилась какая-то блудливая поволока.
– Теперь заметила?
– спросил муж.
– Что?
– Когда протирали пыль, повредили графит. Рисунок был плохо зафиксирован. Иди к себе!
– Ты придешь?
– Попытаюсь…
Поднявшись в спальню, Лидия Николаевна снова долго смотрела на себя в зеркало, стараясь уловить случившиеся в ней предательские перемены, потом ей показалось, что от тела все-таки исходит еле уловимый запах курортной измены, и она натерлась специальным ароматическим кремом, который купила когда-то в Париже, но так ни разу им и не воспользовалась. Потом вдруг спохватилась, что именно этот неведомый мужу запах может вызвать подозрения, и долго смывала крем с кожи, до красноты натираясь мочалкой.
Эдуард Викторович все не шел. Она, чтобы отвлечься, позвонила Нинке и выяснила, что Рустам подхватил в Африке жуткую кишечную инфекцию и стал «настоящим санузником».
Муж так и не появился. Ночью ее разбудили крики. Она припала к окну и увидела, как по освещенной лестнице несколько охранников протащили какого-то человека, изуродованного до кровавой неузнаваемости. Только по сломанному носу можно было догадаться, что волокли они Костю. Она забилась в угол и, дрожа от ужаса, ждала, когда придут за ней.
«Вызывай милицию!» - истошно вопила Благонамеренная Дама.
«Какая милиция! У него вся милиция куплена!
– злорадно отвечала Оторва.
– Раньше надо было думать!»
– Пропадите вы пропадом!
– заплакала Лидия Николаевна.
– Суки!
Снаружи что-то происходило: слышались отрывистые команды, хлопанье автомобильных дверей, рокот моторов, но подойти к окну было страшно. Потом все стихло. Выждав с час, она спустилась в холл. В камине чуть шевелились дотлевавшие угли. Лидия Николаевна подошла и заметила золотой уголок от сгоревшей рамки.
Утром приехала Нинка, необычно серьезная и бледная.
– Телевизор смотрела?
– спросила она с порога.
– Какой телевизор?
Нинка молча включила огромный плоский экран. Заканчивалась популярная гастрономическая передача «ВИП-кухня», которую вел популярный некогда бард. В гостях у него был известный правозащитник, еще в прежние времена прославившийся всемирно известной антисоветской голодовкой, кажется, вместе с Романом Старковым. Теперь он показывал телезрителям, как готовится его любимое блюдо.
– А лучок?
– с усмешкой умного грызуна спрашивал бард.
– А лучок мелко пошинкуем. Без лучка никак нельзя!
– весело отвечал бывший диссидент, орудуя большим ножом.
– Ножичек чувствуете?
– не унимался бард.
– Фирма «Золлинг». Рельсы можно пилить…
– Чувствую!
Наконец пошли новости. В самом конце диктор с добродушным удовлетворением сообщил, что ночью в Москве снова произошло громкое смертоубийство: в перестрелке погибли несколько человек, и среди них - совладельцы одного крупного российского порта. Имена совладельцев в интересах следствия пока не называются. Подробности трагедии в следующем выпуске новостей. Сказав все это, диктор быстро глянул на зрителей, давая понять, что разве только идиот не догадается, о ком именно идет речь.
– Вот козлы!
– прошептала Нинка.
– Из-за денег!
Лидия Николаевна почувствовала в теле тошнотворную легкость и потеряла сознание.
7.
После похорон мать, непривычно ласковая и заботливая, увезла ее в Степногорск. Конечно, никакой милицейский «жигуленок» уже не дежурил около подъезда, и никто не наносил визиты вежливости. Только Дима Колесов, чистый и трезвый, пришел к ним, скрипя новенькими, подаренными, кажется, Соросом протезами, и принес давнюю фотографию конкурса красоты, на котором Лида была избрана королевой.