Подземный мир и живая вода

Зубков Алексей Вячеславович

Кароль, зажимая правую руку левой, кивнул.

— Госпожа фея как будто умеет фехтовать на клинках, которые отталкиваются? — спросил он.

— Да, мы так балуемся на палочках, — улыбнулась фея.

Подошел справедливый Симон, который лечил и своих, и чужих. И почему-то Люциус.

— Ваш меч, шановный пан, — протянул руку Люциус.

— Меч мой, я за него душу продал, — возмутился Кароль.

— До тех пор, пока ты не опозоришь его поражением в честном бою, — улыбнулся пан-черт.

— Но это не первое

поражение, — протянул Кароль и вспомнил, что с тех пор, как он получил этот меч, он изо всех сил избегал любого честного боя, а при необходимости выйти на дуэль с кем-то из своих брал обычный, не колдовской, меч. Как он переживал, что какой-нибудь бой в войне с московитами окажется честным, и польская сторона проиграет. Пару раз даже дезертировал, а еще чаще выезжал с простым мечом.

— Господа, был ли этот бой честным? — спросил Люциус, — Что скажет прекрасная панна, что скажет герольд, что скажут капитаны партий?

— Честный бой, — подтвердили все.

— Первое поражение с этим мечом в честном бою. Поздравляю.

— Но душа…

— Ворота ада перед ней открыты. Не трать панацею, алхимик.

Люциус вырвал меч из рук Кароля, и тот упал замертво. Покойника унесли друзья в сопровождении плачущей девушки.

— Тррретий туррр! — объявил Доминго, — Приглашаю победителей!

— Стоп-стоп-стоп, — забормотал Ян, — Это Люциус теперь на меня выходит с этим мечом? Я против! Только не на мечах!

— Ты же неуязвим для чертей, — напомнил Ласка.

— Я-да. А сундук, а дубинка, а нож? И это я для обычных чертей неуязвим, а для демона, который в мече, еще вопрос.

— Решают капитаны партий! — сказал Доминго.

— Полагаю, дадим герру Мюллеру право выбора, — сказал Фредерик.

Кшиштоф согласился. Ласка, как заинтересованное лицо, тоже.

— Я бы не дал, но я в меньшинстве. Выбирай, — развел руками Люциус.

— Конными на острых копьях, и мне снова сундук.

— Хорошо. Но я ведь имею право сменить коня?

— Да, — одновременно сказали Фредерик и Кшиштоф. Насчет смены оружия и коней ограничения не оговаривались.

Ласка подумал, что без левой кисти Люциусу будет сложно управлять конем. Люциус подумал так же. Нашел под трибуной отлетевшую руку лопнутого «Чорта номер один», положил на стол, обрезал кисть по суставу. Приставил к своей культе и полил спиритусом. Приросла как родная, несмотря на то, что взята от натурального тела черта, а приставлена к человеческому. Правда, теперь левая ладонь пана ощутимо отличалась от правой, но тут уж, как говорится, не до жиру.

Во втором поединке предстояло сойтись Фьорелле и Кшиштофу.

— Выбирайте, пан, — улыбнулась фея.

Для нее весь турнир выглядел как забава. Кшиштофу же оба боя пришлось выложиться ипоказать свое мастерство. Выбрать пешим на мечах? Кароль только что пробовал. Как узнать, только меч-демон не может прикоснуться ни к ней, ни к ее оружию, или любой меч? Выбрать конным на мечах? Тот же вопрос. И чародейский единорог обходит любого честного коня как стоячего.

— Конными на копьях, — сказал Кшиштоф и осторожно добавил, — На тупых. В доспехах.

Если чужое оружие не поражает фею, но отталкивает, то для турнира на копьях это самое подходящее условие. Кроме того, и у единорога не останется возможности для маневра. Если он дернется, вывозя девчонку из-под удара, то она или промахнется, или не дотянется. Кроме того, конный турнир с тупыми копьями требует крепко сидеть в седле как для того, чтобы ударить, так и для того, чтобы не вылететь самому. Женское седло абсолютно для этого не предназначено. Шлема для конной сшибки у Кшиштофа не было, но головой он отлично мог пожертвовать.

— Не возражаю, — согласилась Фьорелла, — Мессир живописец, вы не откажете в любезности расписать мне щит?

— У прекрасной дамы есть герб? — спросил Бенвенуто.

— Нет. Просто нарисуйте что-нибудь красивое.

Одинаковые тупые копья обоим принесли слуги. Люциус бы мог сказать «берите копья где хотите», но мало ли какие предметы оказались бы тогда в руках противников вместо обычных копий.

— Первый бой третьего тура! Пан Люциус Чорторыльский и герр Йохан фон Мюллер!

Вместо ожидаемого черта-лошади пану Люциусу подвели Элефанта. Ян нахмурился, но не понял, чем огромный рыцарский конь так уж лучше, чем черт-оборотень.

— Если это снова не черт, то конь огнедышащий, — подсказал Ласка.

— Вот беда, — вздохнул Ян, но выбора уже не оставалось.

Взяли разбег и съехались по-копейному, левым боком к барьеру. Элефант намного выше сундука, поэтому Люциус промахнулся с непривычки, а сундук подпрыгнул, и дубинка направила копье точно в середину торса Чорторыльского. Черт ловко отклонился в седле, и смертоносное лезвие пронеслось над плечом. Хорошим наездником был покойный пан.

Развернулись и съехались второй раз. Чорторыльский хлопнул Элефанта под челюстью, тот пыхнул.

Деревяшки предсказуемо испугались огня. Дубинка рванулась назад, увлекая не успевшего разжать кулак Яна за собой, а сундук испуганно дернулся вправо. Ян плюхнулся на пол. Доминго объявил победу пана Люциуса.

— Кажется, мы проиграли, — сказал Ласка.

— Может, с немцем договоримся насчет живой воды, — сказал Бенвенуто.

— Ян, ты не ушибся? — подбежала Амелия.

Оказалось, что Ян, который отбил себе затылок, спину и ягодицы, нисколько не ушибся и отлично себя чувствует. Достаточно хорошо, чтобы спрятаться за трибуной, сесть на пол и целоваться с дамой сердца.