Поджигатель
Шрифт:
– Серьёзно?
– Нет, – сказала Милли с улыбкой. – Моя печень была бы разрушена десятилетия назад, если бы я пила каждый раз, когда волновалась во время брака. Признаюсь, я крашу волосы.
– Это было трудно? Я про привыкание.
– Было? И до сих пор тяжело. Любить кого-то, посвятить жизнь друг другу – значит смириться с годами беспокойства. Неважно, есть ли у него работа с девяти до пяти или что-то более опасное.
– Вы хотите сказать, что это риск, несмотря ни на что?
Тётя Вика кивнула.
– Это риск – любить
– Правда?
Тётя Вика кивнула.
– Я бы никогда не догадалась.
– Не думаю, что я рассказала об этом Тимофею или его братьям. Или даже сыну. Когда была моложе, ужасно боялась всего, что означает брак, – мои родители не подавали мне хорошего примера, – и я была права, что боялась. Через что мы с Маратом только не прошли! Удивительно, что я не пью.
Она сделала паузу и откусила кусочек печенья. Ирина видела только счастливую пару. И представить себе не могла, чего требует это счастье.
Глава 49
– И дело не в пожарах. Это мелочи в сочетании с большими событиями. Тяжёлые финансовые времена, когда у сына были проблемы, когда умерли наши родители, – тётя Вика сделала паузу. – Когда у меня случился выкидыш.
Ирина положила руку ей на руку и сказала:
– Мне очень жаль. Я понятия не имела.
– Вы не замечаете моменты, из которых складывается брак, которые скрепляют или разрушают отношения, но все через них проходят. Нет никакого планирования. Нет предупреждения.
– Как сердечный приступ дяди Марата?
– Конечно. После того как он вернулся из больницы, я не спала несколько недель. Если переворачивался, просыпалась. Если храпел или переставал храпеть, просыпалась. Я так благодарна, что он выкарабкался. За все тяжёлые времена, через которые прошла, рада, что прошла через это с ним рядом.
– Это любовь.
– Это преданность. Она даёт столько же, сколько берет. Нет, я ошибаюсь. Она даёт больше.
Ирина чувствовала: у тёти Вики есть скрытый мотив, чтобы сказать ей это. Она хотела напомнить собеседнице, что у них с Тимофеем больше нет возможности быть вместе. Вместо этого сказала:
– Спасибо, что поделилась со мной.
– Не за что, – тётя Вика встала и обняла Ирину. Прошло много лет с тех пор, как Ирина ощущала материнские объятия, и она расслабилась. Даже на глаза навернулись слезы. Ах, как приятно испытывать давно забытые и такие приятные эмоции.
Через несколько минут Ирина забрала Джину и отправилась домой. Приняв душ, села за книгу, но не смогла сосредоточиться на чтении и стала смотреть сериал, пока не задремала в гостиной, положив голову собаки себе на колени. Когда Тимофей вошёл, разбудив её, было уже далеко за десять. С момента, когда они виделись последний раз, прошло больше трех часов.
Ирина
– Всё в порядке? – спросила настороженно.
– Настолько, насколько это возможно. Пострадавших нет. Те несколько человек, которые были в здании, когда начался пожар, быстро выбрались наружу. Потребовалось три расчёта. Думаю, поджигатель использовал больше катализатора. Мы не потеряли всё здание, но значительная его часть.
– А стоматологический кабинет?
– Единственное из того, что уцелело. Мы сосредоточили на нём большую часть добровольцев, и это сработало. У меня ещё куча дел, но сегодня уже ничего не поделаешь. Я не уверен, насколько эффективна будет Джина, но приведу её туда утром, и посмотрим, что она сможет обнаружить.
– Это ещё одно из владений моего отца.
– Я заметил. Интересно, позвонит ли он мне на этот раз. Надо будет оставить ему сообщение утром.
– Ты, должно быть, измотан.
– Слабо сказано. Борьба с пожаром отличается от расследования. Мне нужен большой стакан воды и душ. Я не могу расслабиться, когда от меня так пахнет.
Ирина пошла на кухню, взяла стакан и наполнила его.
– Лёд добавить?
Сыщик покачал головой и взял у неё стакан, отпив больше половины, но потом остановился.
– Я могу ещё что-нибудь для тебя сделать? – спросила женщина.
Он молча смотрел на неё, и она не могла понять, о чём он думает. Прежде чем успела спросить, ответил:
– Ничего, спасибо. Мне надо переодеться.
Ирина ждала, надеясь, что Тимофей ещё что-то скажет, но мысли сами собой разбегались. Она знала, что он не сердится на неё, даже если был резок. Последние несколько часов Тимофей провёл, борясь с пожаром и собственными страхами.
Услышав шум душа, Ирина вошла в спальню и обнаружила его одежду в куче на полу у изножья кровати. Собрала её, едкий запах ударил в нос. Отнесла всё в стиральную машинку. На одно дело меньше. Хоть чем-то она могла помочь.
Запустив аппарат, Ирина позволила звуку льющейся воды успокоить себя и подумала о том, что ещё может сделать для Тимофея. Улыбаясь, поднялась наверх, почистила зубы и надела ночную рубашку. Впервые пожалела, что у неё нет ничего более откровенного, но вчера вечером ему понравилась эта сорочка, так что она не беспокоилась. Быстро расчесала волосы, нанесла на них тончайшую капельку духов – новый аромат мог быть именно тем, что ему нужно, – и вернулась в спальню.
Ждать, пока сыщик закончит, пришлось целую вечность. Ирина уже почти ушла в свою комнату за книгой, когда он вышел, обмотав полотенце вокруг талии, с влажной от душа кожей. При виде него в женщине вспыхнуло желание. Она заставит его забыть о пожаре, по крайней мере на эту ночь.