Поединок отражений
Шрифт:
— Так ведь не гулял он. — Васька взял свой стакан, повертел его в ловких длинных пальцах, но пить не стал и поставил обратно на стол. — Он именно ждал! Просто стоял столбом возле таксофона и на дождь не обращал никакого внимания. А когда появился ты, он буквально рванулся на дорогу, будто стометровку решил освоить. — Полосухин все же не выдержал и отхлебнул коктейля, покрутил головой, вспоминая, и продолжил: — А вот дальше, Димыч, я тоже ничего не пойму. Вроде я на пару секунд отвлекся от него на твой финиш в будку, и за это ничтожное время он умудрился исчезнуть!
— Значит, он должен был развить скорость порядка шестидесяти километров в час, чтобы добежать хотя бы до ближайшего подъезда на другой стороне проспекта, — подсчитал я и невольно поежился от ледяного дуновения в затылок. — Так не бывает!
— Не бывает, — согласился Василий и вперил в меня пронзительно-зеленый взгляд. — Мне почему-то кажется, Димыч, что ты знаешь, кто это был!
— Ей-богу, Васек, могу только догадываться, — честно сказал я. — Кстати, ты очень правильно сделал, что не вышел давеча и не рассказал «гаишникам» свои наблюдения.
— Почему? — немедленно подобрался он, почуяв приближение тайны, из которой, видимо, собирался извлечь кое-что полезное и для себя.
— Потому что это стало бы опасным и для тебя, — веско ответил я. — И следующий таксофон или столб оказались бы твоими.
— Темнишь, Димоген! — процедил в миг преобразившийся Полосухин. От длинного и нескладного великовозрастного балбеса с дурацкой улыбкой на лице не осталось и следа. Теперь напротив меня сидел матерый, битый жизнью волчара — стремительный и беспощадный. — Кто на тебя наехал, говори!
— Послушай, Василий Вилорович, — я постарался аккуратно разорвать дружескую дистанцию, — даже если бы я знал, я бы тебе не сказал. Не в моих правилах подставлять друзей. Но я пока действительно не знаю, кто это. Могу только предполагать, но даже предположения мои могут негативно отразиться на твоем здоровье, а я этого не хочу. Так что, давай договоримся: если мне понадобится твоя помощь, я позвоню. Дай мне свой мобильник, а я тебе — свой…
— Ладно, — немного поиграв желваками, согласился Васька. — Верю. Записывай: 613–777.
— Порядок. А мой — 599–600.
— Крутой номер! — не удержавшись, цокнул языком Полосухин.
— А то!.. — улыбнулся я и тут же серьезно добавил. — Только про свои наблюдения — никому!
— Не учите меня жить! — Передо мной снова оказался прежний Полосатый, бывший однокурсник и соратник по ночным приключениям на дискотеках. Я полез было за бумажником, чтобы расплатиться, но Васька барским жестом остановил мою руку. — Оставь, Димыч, сегодня — за счет заведения. Бывай! — и он неожиданно легкой и пружинистой походкой удалился в сторону служебной двери в дальнем конце зала.
Я посмотрел сквозь стеклянную стену на улицу и убедился, что дождь, наконец-то, закончился. И в этот момент проснулся мой мобильник. Вместо номера определитель выдал аж целых десять «шестерок». Чувство опасности промолчало, и я, пожав плечами, нажал кнопку ответа.
— Котов слушает.
В трубке что-то зашуршало, послышался тонкий свист и какой-то неживой, лязгающий голос медленно произнес:
— Не ходи в «Световид». Не надо…
На меня вдруг накатила веселая злость: вспомнился знаменитый и единственный в своем роде российский вестерн конца шестидесятых годов прошлого столетия «Белое солнце пустыни».
— Зачем ты пытался убить меня, Саид? — поинтересовался я голосом киношного басмача.
Я все еще был уверен, что это чей-то розыгрыш.
— Ты ничего не сможешь сделать, а женщина Ксения умрет, — снова проскрипело в трубке как по ржавому железу.
Теперь я уже не был уверен, что меня разыгрывают. Никто не знал про мою встречу с Меньшиковой. По крайней мере, никто из людей. От этой мысли меня вновь прошиб пот и стянуло льдом затылок. Блин! Да что же это такое?! Неужели все начинается по новой?! Опять явился по мою душу черный мадхъя? Неужели я обречен всю оставшуюся жизнь воевать с этой нечистью и ради чего?.. Ну нет, врешь — не возьмешь! Вот теперь-то я уж точно пойду до конца, хотя бы для того, чтобы раз и навсегда отбить у тебя охоту совать нос в мои дела, Нурия Саликбекова!
— Эй, шутник! — прорычал я в трубку. — Я поеду в «Световид». А если что-нибудь случится с Ксенией Меньшиковой, я тебя из-под земли достану!
Но ответом мне были лишь короткие гудки. Ярость поднималась изнутри меня, грозя затопить сознание мутной водой отчаянной решимости, а это было сейчас очень опасно, и потому я сжал зубы, глубоко вдохнул в три приема по технике тайцзи и сложил пальцы в мудру Земли, восстанавливающую внутренний энергетический потенциал организма и защищающую от внешних негативных энергоинформационных воздействий. Эффект, как всегда, не замедлил сказаться буквально через пару минут: в душе наступило светлое умиротворение, в сознании — ясность, и даже хмель выветрился.
Просветленный я двинулся к выходу из бистро, и тут опять запел мобильник. Но на этот раз номер высветился знакомый — звонил Берест.
— Привет, родственник. Как самочувствие?
Это было новостью: что-то не припомню, чтобы Николай интересовался моим самочувствием.
— Вашими молитвами, комиссар, — ответил я осторожно. — А что случилось?
— Ну, пока ничего. — Берест явно мучился вопросом: сообщать или не сообщать мне приготовленную информацию. — Короче, твою «телегу» я отправил в ремонт на нашу станцию техобслуживания, а пока, так и быть, выделю тебе колеса из вторичного фонда. Можешь подъехать в управление и взять бежевую «хундайку» — во дворе стоит. Ключи и права — у дежурного.
Вот это да! Но откуда такая щедрость у прижимистого комиссара?!
— А никакой щедрости, — будто прочитал мои мысли Николай. — Просто ты мне нужен будешь в мобильном состоянии для расследования убийства Ильхана Амиева.
— Стоп! — прорвался наконец я. — Я не являюсь вашим сотрудником, комиссар, а потому не собираюсь действовать по вашим указкам…
— Вот и прекрасно, — хмыкнул Берест. — Действуй самостоятельно, но в рамках закона. Именно это мне и нужно от тебя. Ты же теперь — инспектор Кротов, не так ли?