Поединок соперниц (Исповедь соперницы)
Шрифт:
Отправляясь к королю, я оделась во все белое. Белое блио, белый плащ, белое покрывало на голове. Белый — цвет невинности, и хотя я терпеть его не могла, в этот день я должна была выглядеть невинной жертвой.
Король ждал меня в круглом башенном покое. Этот покой служил ему кабинетом, но я всегда считала это помещение мрачным и неуютным — темные грубые стены, полы из плохо отесанных гранитных плит, суровая темная мебель без украшений, и даже стоявшие на полках фолианты потемнели от времени.
Встретил меня отец не слишком любезно.
— Почему мои дочери приносят мне одни огорчения? — начал он, даже не дав
Я оскорбленно вскинула подбородок.
— Что еще наговорил вам обо мне этот сакс?
— Достаточно для того, чтобы я понял — его желание развестись с тобой вполне обоснованно. У тебя же я спрошу только об одном: ты и впрямь покушалась на его жизнь? Это ты наняла людей, чтобы его схватили и убили в фэнах?
От каменного пола по ногам потянуло зимней стужей. Я зябко повела плечами.
— Пусть попробует доказать это! Его единственный свидетель, Гай де Шампер, никогда не осмелится появиться при дворе и дать показания…
Я осеклась. Проклятье — я сболтнула лишнее! Ведь мне и знать не положено, о чем идет речь.
Отец мгновенно все понял. Веки его опустились, он сокрушенно покачал головой и погрузился в молчание.
Но я не могла заставить себя поверить, что услышанное так потрясло его — человека, о котором было достоверно известно, что именно он приказал убить на охоте своего брата-короля, а затем ослепил и сгноил в темнице другого брата. Ему ли не знать, что во мне течет его кровь, а значит я не остановлюсь ни перед чем.
Когда он вновь заговорил, голос его звучал спокойно.
— Действительно, ты способна на многое. Но неужели ты не до сих пор не поняла, что твой муж тебе не по зубам? Ты давным-давно проиграла свою войну против Эдгара.
Я не желала этого слушать. Поэтому спросила напрямик, каково его решение.
— Эдгар Норфолкский уже отправил доверенных лиц в Рим и заручился поддержкой прежних собратьев по ордену Храма. Я мог бы наказать его за самоуправство, лишить титула и посадить в застенок…
Я даже подалась вперед. О, если бы отец так и поступил! Тогда бы я осталась графиней Норфолка, вернулась в Дэнло и сделала то, чего желала больше всего на свете — разделалась с этой тварью из фэнов.
— …Но я не трону твоего мужа.
Я едва не задохнулась, и мне понадобилась вся выдержка, чтобы выслушать все его доводы.
Оказывается, то, что король даровал саксу графский титул, расположило к короне саксонских подданных. Но сверх того — Эдгар справляется с возложенными на него обязанностями с блеском: усмирил самое беспокойное графство, в казну без задержек поступают подати, а теперь он привел на смотр превосходное ополчение, обученное и экипированное, что сейчас как никогда кстати.
Отец поднялся и заходил от стены к стене. В свои шестьдесят семь лет Генрих Боклерк выглядел еще бодро, однако я внезапно заметила, что он начал старчески сутулиться. Но что мне за дело до его здоровья, если я не получу от него поддержки? Будь на его месте кто угодно другой — Матильда, Роберт или даже Теобальд — они бы не позволили так обращаться со мной какому-то саксу. И впервые у меня мелькнула мысль, что Лев Справедливости зажился на этом свете.
— Для всех ты по-прежнему останешься графиней Норфолк, — продолжал король. — И с можешь вернуться в Дэнло и расположиться в любом из королевских замков когда пожелаешь. С тобой по-прежнему останется твое приданное — пять тысяч фунтов, а этого достаточно, чтобы ты не ограничивала себя в расходах. Между прочим, Эдгар за эти годы приумножил твое состояние и вышлет тебе столько, сколько тебе потребуется. Разумеется, вы не сможете и дальше жить как супруги, но этот статус сохранится за вами, и возможно со временем вы научитесь ладить. Это все, к чему мы пришли с твоим мужем.
— А развод?
Король сардонически усмехнулся.
— Это долгая, бесконечно долгая процедура. И длиться она может вечно. Даже вмешательство гроссмейстера тамплиеров вряд ли ее ускорит.
Из его дальнейших пояснений я узнала, что в Риме смута и раскол, и фактически у нас не один, а сразу два Папы. Ода — и Анаклит II, и Инокентий II избраны законным образом, но разными группами кардиналов и иных высших духовных особ, не сумевших договориться между собой. Между Папами идет война, положение обоих неустойчиво, и ни один из них при таких обстоятельствах не пожелает ввязываться в столь щекотливое и спорное дело, как развод. А поскольку никто не знает, сколько продлится двоевластие на Святейшем Престоле, мне еще долго придется оставаться законной женой Эдгара Армстронга.
— Скорее наступит второе пришествие, — подвел итог отец, — чем ты станешь разведенной женщиной. У тебя остается твое положение, ты сможешь вести безбедное и независимое существование.
— А что станут болтать обо мне? Как быть с моим именем?
— Повторяю: ты — графиня Норфолкская. Поверь, многие могли бы только позавидовать твоей судьбе.
Это и был тот компромисс, о котором говорил Роберт Глочестер.
Что ж, обдумав все, я могла и принять его. Я была достаточно сильной, и когда в тот же вечер мне пришлось присутствовать на пиру вместе с Эдгаром, я ничем не выдала своих чувств. Мы сидели рядом, спокойные и молчаливые, стараясь не касаться друг друга и не встречаться взглядами. И только покидая пиршественный зал, я велела Эдгару прислать мою самку кречета.
— Куда мне ее доставить? — осведомился он.
У меня вся кровь бросилась в лицо. Куда? Этот негодяй лишил меня дома и теперь насмехается надо мной!
— Вам не составит труда узнать, где я нахожусь! — мой голос походил в этот момент на свист отточенного клинка.
Мне ничего не оставалось, как упиваться обретенной свободой. У меня были средства, я обновила свой штат и гардероб, я могла останавливаться где пожелаю и встречаться с кем угодно. И тресни моя шнуровка! — я получала от этого удовольствие.
Ярмарка в Бове, крестный ход в Амьене, поездка в Париж… Я посещала все знаменитые турниры, восседая в ложах для знати в окружении свиты и поклонников. Еще совсем недавно женщин не допускали на рыцарские игрища, но теперь именно мы стали их главным украшением, именно нам доставалась честь награждать победителей!
Особенно щедрой на турниры стала Нормандия. Ожидание войны с Анжу придавало им особую остроту, каждый из них становился смотром сил, подготовкой к настоящим схваткам. Там, где происходили рыцарские игрища, собиралась самая изысканная знать, и я с любопытством следила за изменениями в модах и нравах, знакомилась с новыми людьми и веяниями.