Поединок. Выпуск 16
Шрифт:
Постепенно все европейские страны стали внедрять у себя либо метод Бертильона, либо обращались к дактилоскопии (так стали называть учение об отпечатках пальцев). Но наибольших успехов добились аргентинские полицейские. Впрочем, об этом в Европе никто и не подозревал.
Молодой сотрудник полицейского управления из Буэнос-Айреса Хуан Вучетич, хорват по происхождению, независимо от европейских ученых, разделил отпечатки пальцев на группы, выработал формулы их определения и составил первую в Аргентине картотеку. Начальство Вучетича, как и положено,
Случай представился в 1892 году, когда в городишке Некохоа, на побережье Атлантического океана, было совершено страшное убийство. Молодая женщина Франциска Рохас вбежала к соседям с криком, что ее двоих маленьких детей убили, а виноват в этом крестный по фамилии Веласкес, пожилой, добродушный на вид рабочий с соседнего ранчо, который давно ухаживал за Франциской.
Приехавший алькальд обнаружил в хижине Франциски ее детей шестилетнего мальчика и девочку четырех лет. Они лежали в луже крови головы их были размозжены.
Заливаясь слезами, Франциска рассказала, что Веласкес преследовал ее своими ухаживаниями, но Франциска отказалась выйти за него замуж, потому что любила другого. Тогда Веласкес поклялся отомстить ей.
Когда в тот день Франциска вернулась с ранчо, она увидела, что дверь в ее хижину открыта, оттуда выбежал Веласкес. А внутри она нашла мертвых детей.
Веласкеса арестовали. Тот не отрицал, что любит Франциску и в самом деле просил ее руки. Но до детей он никогда не дотрагивался и пальцем.
Местный алькальд был человеком решительным — никаких сомнений у него не было. Сначала Веласкеса жестоко избивали, но тот стоял на своем. Тогда алькальд придумал психологическую пытку — Веласкеса заковали в кандалы и заперли на ночь в комнату, где лежали трупы ребятишек.
Восемь дней продолжались пытки Веласкеса. Но он ни в чем не признался. И упорство его было столь велико, что даже жестокий алькальд стал сомневаться, виноват ли он. Тем более что по городку ползли слухи. Говорили, что молодой любовник Франциски вслух говаривал, что женился бы на ней, если бы не дети. А может, убийца — сама мать?
Богатое воображение алькальда подсказало ему следующий следственный эксперимент. Он накинул на себя плащ, закутался в него с головой, подкрался глубокой ночью к хижине Франциски, начал стучать в окно и вопить сдавленным голосом: «Я привидение! Я злой дух, явившийся, чтобы покарать убийцу собственных детей!» Всю ночь привидение прыгало возле дома, совсем охрипло, но Франциска, вопреки его ожиданиям, так и не выбежала из дома с криком: «Я сознаюсь!» Наконец уже к утру алькальд, разочарованный результатами следственного эксперимента, ворвался в хижину Франциски и жестоко ее избил. Но и под побоями Франциска продолжала обвинять Веласкеса.
И тут в городке появился инспектор из провинциальной столицы по имени Альварес. Этот молодой человек был одним из немногих союзников и последователей Вучетича. Вначале он решил выяснить, была ли у Веласкеса возможность убить детей — и обнаружил то, о чем алькальд не подумал: у Веласкеса было полное алиби.
Затем Альварес проверил всех остальных подозреваемых включая любовника Франциски и понял: никто из них даже близко к дому Франциски не подходил. Тогда Альварес стал искать в доме отпечатки пальцев, которые могли бы помочь следствию.
После убийства минуло уже много дней, и надежды найти какие-то следы почти не было. Но Альварес тщательно обыскал комнату и отыскал бурое пятно на двери в комнату, где были убиты дети. На пятне выделялся отпечаток пальца. Альварес понял, что пятно — кровь. Следовательно, отпечаток пальца сделан в ночь убийства, когда кровь не высохла. Найдя пилу, следователь выпилил кусок двери и побежал к алькальду. Алькальд, уже махнувший рукой на следствие, не возражал против того, чтобы Альварес вызвал Франциску. Следователь велел ей обмакнуть пальцы в чернила и по очереди приложить их к листу бумаги. Франциска тоже ничего не понимала и со страхом подчинилась непонятным действиям сеньора следователя, полагая, что это какое-то новое колдовство.
Альварес взял лупу и стал сличать отпечатки. В комнате было тихо. Алькальд и Франциска замерли. Альваресу показалось, что отпечаток схож. Но уверенности в том не было. Тогда он передал лупу Франциске и сказал, что это отпечаток ее пальца на двери. Если не веришь, сказал он, можешь сравнить. Когда ты уходила из спальни, руки твои были в крови, и ты дотронулась до двери.
Вдруг потрясенная этим Франциска зарыдала и созналась, что детей убила сама, потому что в ином случае любовник не желал на ней жениться. Убила она их камнем, камень бросила в колодец, потом вымыла руки.
Это дело получило известность в Аргентине, и Вучетичу разрешили проверить свою систему еще на нескольких преступлениях, когда система Бертильона, уже принятая в Аргентине, результатов не дала. Вучетич в короткое время определил 23 рецидивиста. Казалось бы, дактилоскопия должна восторжествовать. Было даже издано распоряжение правительства, по которому Вучетичу выделялось 5000 золотых песо в компенсацию расходов, которые он из своего жалованья сделал на дактилоскопическую экспертизу. Но вскоре эти деньги были арестованы: сторонники Бертильона смогли убедить правительство, что Вучетич шарлатан. В Аргентине разгорелась борьба между двумя школами и лишь к середине 90-х годов дактилоскопия была официально и окончательно принята в стране.
В конце апреля 1886 года, в субботу, Туи и Артур решили вдвоем написать письмо сестре Артура Лотте. Никто им не мешал, никто не звонил в дверь — вся округа пребывала в церкви, лишь гордая чета агностиков Дойлей, чего, конечно, соседи простить не могли, именно в эти святые часы занималась семейными делами. Начала письмо Туи: «Артур закончил маленький роман, он назвал его „Этюд в багровых тонах“. Вчера вечером он отправил его по почте в Лондон».
Итак, написана первая детективная повесть.