Поединок. Выпуск 16
Шрифт:
На некоторое время воцарилось молчание.
Не надо мне никакого вашего провожатого! На Орлике поеду, так быстрее будет! — вдруг решительно заявила Катя.
— На Орлике?! — ахнул Волков. — Да он же… — А вы не бойтесь, Олег Николаевич, я не маленькая, справлюсь. Я знаете какая сильная!
Слова эти она протараторила по-детски быстро, смотрела на Олега улыбаясь, но ему вдруг показалось, что она вот-вот расплачется.
— Послушай, Катерина, брось ты эту затею! Что, у нас мужиков в деревне мало? Отвезет кто-нибудь другой! —
— Да нет, поеду. Мне и правда домой надо, деда беспокоиться будет! — уверяла Катя. — Олег Николаевич, вы записку Вере передайте. Я пойду переодеваться.
Выхватив из рук оторопело стоящего Олега ремень генератора, она круто развернулась и, часто стуча каблучками по доскам тротуара, заспешила к дому Гришаевых.
— Эх, вы-ы, кавалеры!.. — осуждающе протянула Вера. — Солдат вам мало, так еще и нашим братом командуете… Пишите скорее записку!
Олег достал записную книжку и, вырвав листок, написал распоряжение Загидуллину.
Едва он закончил писать, как Вера решительно отняла у него записную книжку и что-то набросала там размашистым почерком.
— Вот, возьмите!
— Что это? — не понял Олег.
— Что, что! — передразнила его девушка. — Адрес Катин! А то ведь уедете — и поминай как звали!.. Ну чтовы на меня уставились? Приехали, понимаете ли, завлекли девку, а сами в кусты? Так, что ли? В общем, как ее самая близкая подруга, я требую, чтобы вы ей написали! Если, конечно, по-серьезному к ней относитесь… Ну положительно все мужчины одинаковые! — проворчала она, лихо подоткнула пальцем сползающую на нос оправу и широко зашагала вслед за Катей.
Глава 10
Булькнула за бортом вода, — это Ржавый утопил второй «Вихрь».
Обгоняя катер, по поверхности речки заструились маслянисто-радужные пятна.
— Давай, выгребай к берегу! — приказал Селезнев.
— Зачем? — удивился Рыбаков.
— Греби, грю-у! — неожиданно рассвирепел тот.
Сцепив зубы, Рыбаков отработал веслами поворот я начал выгребать к берегу. Когда катер, прошуршав днищем по осоке, мягко ткнулся в берег, Селезнев снова раздраженно прикрикнул на него:
— Че расселся, как дурак на поминках? Примай чалку!
Рыбаков покорно встал и, выпрыгнув на берег, вытащил из воды, насколько хватило сил, нос катера. Через мгновение у его ног шлепнулся топорик, брошенный Ржавым.
— Уснул ты, что ли? Сруби тычок, лодки закрепить надо!
В эту минуту Николай был готов разорвать своего сообщника на куски. Еще никому и никогда в жизни не прощал он такого обращения с собой! Но на этот раз пришлось сцепить зубы и сдержаться.
Закрепив лодки, Рыбаков сунулся было в катер, но Ржавый его остановил:
— Погодь! Поднимися-ка на берег да прогуляйся до леса… Тут близко, и километра нет. Будешь идти — дорогу-то не выбирай, пущай на грязи-то следы останутся! Потом полукружьем к реке возвращайся. Выйдешь в аккурат на галечную косу. Там дожидаться буду… Толкни!
Николай машинально выполнил его требование — оттолкнул катер от берега. Ржавый, сноровисто орудуя веслами, развернул «Прогресс» и ходко пошел по течению.
— Ах ты кишкомойка тухлая! — кипел от негодования Рыбаков. — Оставил меня тут, как дурачка в красной рубашоночке! Ну погоди же, гад! Еще посчитаемся!
Он был в бешенстве от сознания собственной беспомощности, от того, что жизнь его сейчас целиком я полностью была в чужих руках. Но выбора не было, оставалось только выполнять то, что велел ему Ржавый…
Николай выкарабкался на берег и побежал, не выбирая дороги.
— Раз, два, три, четыре!.. Раз, два, три, четыре! — считал он вслух, для того чтобы немного успокоиться.
— Рраз, два, три, четыре!..
Нет, не потерял он еще форму! Мышцы по-прежнему были сильны и упруги, легко несли тело!
— Рраз, два, три, четыре!..
«Нет, меня голыми руками не возьмешь! — размышлял Рыбаков на ходу. — И Ржавый не посмеет уплыть без меня, не бросит… Зачем ему, в конце концов, оставлять меня тут, среди тайги одного? Месть? Какая может быть месть, если большими деньгами пахнет! Хоть и хитер Ржавый, но жаден…»
— Рраз, два, три, четыре!.. Раз, два три, четыре!.. «Дождется как миленький! Никуда не денется, одной веревочкой повязаны! Раз, два, три, четыре!.. А со следами Ржавый все-таки здорово придумал, ловко! Пускай менты помечутся! Точняком прикинут, что ограбившие магазин разделились…»
— Рраз, два, три, четыре!
«Ага-а, вот уже и лес… Мох тут вековой, значит, следа не будет — ищи-свищи… Пожалуй, пора и креке сворачивать!»
Рыбаков перешел на шаг и осторожно, ступая только на твердые участки почвы, направился туда, гдеокутанная утренним туманом торопилась к югу речка…
— Ну как, подпотел малость? — осклабился Ржавый, когда Рыбаков приблизился к лодке. — Струхнул поди? Думал — брошу? Не боись, не брошу… Это я, Коля, за твой мордобой поквитался. Но теперича — все. В расчете мы! — заверил он Николая. — Давай-ка, паря, меняй свой гандеропчик!
На белом, отполированном водой галечнике берега Рыбаков увидел приготовленную для него одежду — шерстяной тренировочный костюм, черную рабочую спецовку, кроликовую шапку. Чуть поодаль стояли новенькие резиновые сапоги.
— Эт-та, паря, еще не все! — крикнул Селезнев. — Держи-ка обновку для полного комплекту!.. Жаль, размер не мой!..
И на галечник легла шикарная красно-белая куртка с подкладом из искусственного меха.
Николай отметил, что и сам Ржавый преобразился.
Если бы не трехдневной давности рыжая щетина, покрывшая шею и щеки Ржавого, его вполне можно было бы принять за солидного горожанина, решившего провести отпуск на природе.