Поединок. Выпуск 16
Шрифт:
«Попрошусь на сеновал… А укроюсь полушубком или тулупом. Что может быть лучше этих простых деревенских запахов — овчины и сена!» — мечтал он.
Неожиданно ход лодки застопорился, словно она вошла в тину. Мотор фыркнул и заглох. В непривычной тишине сразу появились другие звуки: стало слышно, как плещется о берег волна, слабо шепчутся под ветерком кроны деревьев, где-то вдали резко вскрикивают кедровки.
— Что случилось, Петро? — обернулся Волков.
— Гляди, — указал Кандычев рукой на радужную струйку, слабо просачивающуюся из глубины
Он запустил мотор, причалил к берегу, перешел на нос лодки и охотничьим ножом сделал несколько затесок на ветках тальника.
— Давай, Олега, смотри в оба! Где-то поблизости и лодки должны быть — без моторов-то они им ни к чему…
Олег кивнул и, передвинув кобуру на живот, вытащил пистолет, проверяя, не будет ли мешать тренчик при стрельбе.
— Думаю, до пальбы дело не дойдет! — усмехнулся участковый, наблюдая за Волковым. — Ну да береженого бог бережет!
Лодка вновь лениво потащилась вниз по реке. Неожиданно налетевший ветер поднял волны. Днище лодки жестко застучало по их гребням. Ощущение было такое, точно едешь на телеге по ухабам…
Минут через двадцать ходу они заметили две дюралевые «казанки», сиротливо приткнувшиеся к берегу. На глинистом его откосе виднелись свежие отпечатки обуви.
— А ну-ка давай наверх, понаблюдай вокруг! — скомандовал Кандычев Олегу, когда лодка причалила. — Я за тобой следом, только свечу выкручу на всякий случай.
Волков вскарабкался по крутому откосу берега, припал к уже влажной от вечерней росы траве и осмотрелся.
До кромки тайги тянулся луг с одиноким прошлогодним стожком. Никого… Только вылетевший на охоту лунь плавно стелился над землей…
Олег поднялся в рост и жестом руки подал сигнал Кандычеву. Вдвоем они прошли по следам и пришли к выводу: точно такие же отпечатки сильно стертых подошв кирзачей сорок второго размера они видели и у магазина, и во дворе заброшенного дома Анкудиновой, и на том месте у реки, откуда были угнаны лодки…
— Видать, разделились! — предположил участковый. — Только куда этот клиент подался? Впереди-то, почитай, верст на четыреста ни жилья, ни дорог — только урман да болотины…
— Да, странновато, — поддержал его Олег. — Если это Рыбаков, то зачем ему на север идти? По идее-то, на юг бы надо, вниз по реке…
Они прошли до молодого ельника на кромке тайги, где следы неожиданно оборвались.
Несколько минут Кандычев кружил, то и дело пригибаясь, словно принюхиваясь к земле, но все было напрасно.
— И все-таки — рубль за сто, петлю он где-то сделал! Перехитрить нас, видать, возжелал! Ну да я воробей стреляный, на мякине не проведешь!.. Эх, что бы нам сюда чуть-чуть пораньше попасть! Достали бы мы его! — сокрушался лейтенант.
— Ничего, Петро. Как только вертолет с группой подлетит, прихватим с собой собачку и обрежем след! — успокаивал его Волков. — А пока пойдем-ка стожок осмотрим — не гостит ли в нем кто…
После осмотра стало совершенно ясно, что к стогу уже давно никто не подходил. Сверху и с боков сено было темное и слегка влажное, лазов в стог не было…
Пришлось вернуться к лодке.
Кандычев ввернул свечу, но двигатель не запускал, а стоял в раздумье, потирая лоб.
— Слышь, Олег-батькович, идея меня посетила… А что, если мы с тобой для верности в одно местечко заглянем? Как, не возражаешь?
Откровенно говоря, Волкову, уже настроившемуся на возвращение и предвкушавшему сон на сеновале, не очень-то хотелось откладывать заслуженный отдых. Но признаться в этом лейтенанту было совестно, и он, не подав виду, бодро ответил:
— Раз надо — значит, надо, какой разговор! Как-никак ты мой оперативный начальник… А местечко это далеко? Ночь ведь на носу.
— Недалеко. Минут тридцать — сорок лету… Кедровая падь называется… Там на берегу пожарная наблюдательная вышка есть. Здоровенная — метров под сорок в высоту… Вот я и смекаю, а не понаблюдать нам часок-другой — нет ли где огонька? Без костра-то ночью преступники не обойдутся, ведь холодно!.. Ну как, идет?
— Просто, как хозяйственное мыло! Я бы до такого ни за что не додумался!
— Чего? — не расслышал Кандычев.
— План, говорю, простой, но гениальный! — рассмеялся Олег. — Во-от такой план! — поднял он вверх большой палец.
«Лету» до Кедровой пади оказалось не полчаса, как предполагал участковый, а все два. Лейтенант, видимо, выпустил из вида, что «ветерок» против «вихря» действительно не мотор, а «фукалка».
Подплыли к пади уже в абсолютной темноте. Над рекой стоял белесый туман, и Волков, как ни силился, не смог разглядеть вышки.
Но Кандычев, по одному ему ведомым приметам, безошибочно отыскал тропинку, и вскоре они оказались у цели.
— Давай за мной! Только не оступись — лететь долго придется, — предупредил лейтенант и, шурша полами плаща, стал проворно подниматься по лестнице.
Вышка была связана добротно, но ступеньки лестниц подгнили, а кое-где и вообще отсутствовали. Кандычеву приходилось пробовать на крепость почти каждую ступеньку.
Чем выше они поднимались, тем сильнее раскачивалась вышка в такт движения их тел. Ощущение было не из приятных…
Наконец поднялись на верхнюю площадку. Кандычев осторожно закрыл крышку люка и, переводя дыхание, предложил:
— Садись, располагайся поудобнее, Олег! Мал-мал кислородом дышать будем.
Он взялся за перила, ограждающие площадку, потряс их, убеждаясь в надежности, потом присел, привалившись к ним спиной.
Волков сел рядом и стал всматриваться в темноту.
Внизу, под налетающими порывами ветра, глухо роптала тайга. Куда ни кинь взгляд — ни огонька, ни проблеска света — только черная темень. На душе сразу стало как-то неуютно, появилось ощущение собственной незначительности среди ночной стихии. Кто они с Петром по сравнению с этим глухо стонущим внизу океаном тайги? Песчинки! Скорее даже — пылинки!..