Поединок. Выпуск 7
Шрифт:
— У вас документы с собой?
— Все у Павла.
— Вы тоже Иванова?
— Тулянинова… Я не меняла фамилии. Людмила. Можно Люда. — Теперь она добавляла в каждую фразу одно–два лишних слова. — Приехать с милицией! Нет уж, увольте! — она решительно отвела эту мысль. — Предпочитаю вокзал. У себя, в Лимане, тоже работала на станции.
— Транспортница?
— Официанткой в железнодорожном ресторане…
Кто–то показался за дверью со стороны перрона. Тулянинова насторожилась.
Вошел старшина. Он коротко взглянул
— И никакого другого адреса? — на всякий случай спросил Денисов. — Друга или родственника?
Тулянинова подумала:
— Разве в Донецке? 91–159…
— Кто там?
— Они вместе учились, Шульман Слава. Я звонила, чтобы пригласить его на свадьбу… — Тулянинова неожиданно всхлипнула, сказала глухо: — Молодой семье, наверное, не следовало бы так начинать жизнь…
Что–то отстраненное послышалось Денисову в этой фразе, ее как бы произнесла другая женщина.
— «Двести первый»! — просигналил крошечный манипулятор под курткой.
— Извините.
Денисов вышел на площадь, зябко поежился. Мела поземка. На перроне еще стояли лужи, а здесь, на площади, снег лежал бурый, влажный, как нерастворившаяся кофейная масса. Над стеклянным кубом текли бесформенные зимние облака.
— «Двести первый» слушает, — сказал Денисов в микрофон.
— Казанский передал приметы преступников, — Антону будто прибавилось растерянности. Мастер спорта, человек исключительной физической силы и выдержки, капитан Сабодаш ничего не боялся, кроме ЧП. Поэтому именно в его дежурства все и происходило. — На мужчине коричневый бархатный костюм, плащ. Женщину как следует не рассмотрели: молодая, среднего роста…
— Понял.
— Обрати внимание! Могут скрыться у нас…
— Молодая, среднего роста… — повторил Денисов. — Мужчина в бархатном костюме… — Он подождал, раздумывая. — Тут дело такого рода… — и рассказал о Туляниновой и ее муже.
— Да ты!.. Ты знаешь? — Сабодаш даже задохнулся от волнения. — Ты представляешь, что может за этим скрываться?! И документов нет?! Повтори телефон в Донецке!
— Квартира?! Алло, квартира?! — кричал в трубку Антон. — Донецк?
Телефонистка междугородной «умыла руки»: сразу же отключилась, ничего не слышала, не пыталась помочь.
— Донецк?!
Денисов слушал дежурного по аппарату внутренней связи и смотрел в центральный зал: на исходе третьего часа непрекращавшееся движение пассажиров немного стихло.
— Слушаю, — раздалось наконец ответное из Донецка. — Вам кого?
— Из Москвы это! — обрадовался Антон. — Шульмана! Славу! Ну и спите вы! Здравствуйте…
— Кто говорит? — спросил мужской голос.
— Шульмана можно?
— Шульмана?!
— Славу.
— Кто это?! — мучительно допрашивал мужчина в Донецке.
— Я хочу спросить про Павла! про Иванова Павла! — Сабодаш не хотел называть себя.
На том конце провода совещались. Потом трубку взяла женщина, Денисов услышал те же подозрительные нотки:
— Вас кто все–таки интересует?
— Павел Иванов, — сказал Антон.
Женщина подумала:
— Не знаем такого. — А Шульмана?
Женщина повесила трубку.
— Денис!.. — Антон скрипнул зубами. — Ты слышал?! Телефон, который Тулянинова, или кто она там в действительности, дала в Донецке, просто липа! — Сабодаш кипел от возмущения. — Никакого Шульмана и никакого Иванова… А может, наоборот?! Может, в Донецке что–то заподозрили?!
Денисов не успел ответить.
— Переговорили? — ангельски проворковала вновь появившаяся телефонистка. — Отключаю, мальчики.
— Будьте на дежурном приеме, «двести первый»! — передал Антон уже по рации. В эфир он выходил только официально — «двести первый». «Денис» годилось для непосредственного) общения. — Наблюдайте за тем, как будут развиваться события…
В старой, не подвергавшейся реконструкции части вокзала пассажиров было меньше — лепные потолки привлекали людей постарше. Здесь же находились междугородные телефоны, почтовое отделение. Мимо стеклянных кабин связистов Денисов служебной лестницей поднялся на антресоли. Теперь он сверху смотрел в центральный зал.
Тулянинова стояла у бокового стекла, смотрела на площадь — высокого роста, застывшая в напряженной позе.
«Молодой семье, наверное, не следовало бы так начинать жизнь…» — вспомнил Денисов. Наивная фраза, ровным счетом ничего не доказывающая, и все–таки…
«Наивная фраза…» — Что заставило его снова к ней возвратиться? Может, когда–то он слышал ее от своей жены?!
Денисов одернул куртку, вошел в медкомнату.
— Что–нибудь случилось? — спросил дежурный врач.
— Все в порядке.
— У нас тоже, — он постучал по столешнице.
Денисов подошел к телефону:
— Я позвоню?
— Ради бога.
Денисов набрал номер и, дождавшись ответа, попросил:
— Красный Лиман, пожалуйста.
Пока его соединяли с Красным Лиманом, он успел переговорить еще с двумя абонентами в Москве.
— Бюро несчастных случаев? Это из транспортной милиции, Денисов. Несчастные случаи зарегистрированы? С мужчинами…
Отвечала женщина:
— Один.
— Где именно? — Денисов превратился в слух.
— Улица Затонная, территория восемьдесят четвертого отделения милиции. — Женщина отвечала скороговоркой. — Пострадавший госпитализирован в Институт Склифосовского.
— Пострадавший — москвич?
— Сведений нет. — Денисову показалось, что она спешила повесить трубку.
— Минуточку! Что с ним?
— То ли упал, — она вздохнула устало, — то ли по голове ударили.
— Молодой?
— Лет тридцати.
— Когда это произошло?
— Не знаю. Госпитализирован в час сорок два.